подумал: это дыхание Александрии. Сердце сдавила грусть, и больше не было глаз, которые не видели, и ушей, которые не слышали. Безумно захотелось встретиться с Ильхам. Когда перевалило за полдень, он пошел в «Витр Куан». Ему казалось, словно он впервые попал сюда, но в тот же миг, как он увидел девушку, внезапно нахлынуло желание во всем признаться ей. В ее голубых глазах мелькнуло удивление.
– Не знаю, зачем я здороваюсь с тобой, когда ты меня избегаешь,– сказала она, справившись с минутным замешательством.
– Вот и сейчас молчишь, не ищешь оправданий,– добавила она, вглядываясь в его лицо.
– Дела замучили. Устал ужасно.
– И даже не позвонил.
– Да, и не звонил. Отложим этот разговор. Дай сначала насмотреться на тебя, я так соскучился.
Обедали молча. Она то и дело поглядывала на него. А у него в голове вертелось: «Таха, краса моих славословий, ясноликий…» Подумал – до чего сильна была его решимость встретиться с ней, а сама встреча – не более чем временное прибежище среди бури. Она улыбается, хотя пожимает руку, обагренную кровью. От грусти перед вечной разлукой наворачиваются слезы.
– Да, у тебя действительно утомленный вид.
– Вчера я видел его,– вяло произнес он. В ее глазах вспыхнул интерес.
– Твоего брата?
– Сайеда Сайеда Рахими. Значит, ты достиг своей цели?
Он рассказал ей, как все произошло, почти с досадой.
– Вполне возможно, что это он и был,– сказала с надеждой Ильхам.
– Но вполне возможно, что и не он.
– Когда же мы сможем считать этот вопрос закрытым? – с мольбой в голосе спросила она.
– Да я его таковым и считаю.
– Ты в самом деле так устал?
– Все последние дни непрерывные встречи, сложные переговоры.
– С людьми от твоего отца?
– Да.
Ильхам попробовала сменить минорную тональность встречи и с лукавой улыбкой спросила:
– И даже не нашел времени подумать обо мне?
– Что ты! Я непрерывно думаю о тебе.
– И к чему привели тебя эти раздумья?
Когда же ты признаешься во всем и освободишь себя от лжи?
– Ты не высказываешь своего мнения, а ведь в последний раз мы говорили о новой работе в Каире, – допытывалась Ильхам.
– Ну как же! Ни на минуту не забывал, – откликнулся Сабир, хотя в голове была только мысль признаться ей во всем.
– Несмотря на твою занятость?
– Я изучаю этот вопрос со всех точек зрения. Рухнул последний бастион сопротивления. Он вдруг сказал:
– Ильхам, я люблю тебя. Люблю всем сердцем. Но я тебе лгал.
Она посмотрела на него с недоумением. – Когда и в чем ты мне солгал?
– Я лгал только потому, что надеялся спасти любовь.
– Ничего не понимаю.
– Я сказал тебе, что ищу брата, а на самом деле разыскиваю отца.
– Отца!
– Ну да.
– А как ты его потерял? Та же история, что и у меня?
– Нет. Все предыдущие годы я верил тому, что он умер. И только на смертном одре мать призналась, что он жив и я должен его найти.
– Ничего страшного я в этом не вижу. Стоит ли терзаться из-за такого пустякового обмана.
– Но дело в том, что я не богач, за которого себя выдавал. Все, что у меня есть, это несколько фунтов. Мать была очень богатой, и жил я как знатный человек. А потом не осталось ни миллима. От нее мне достались только брачное свидетельство и фотография отца, чтобы я мог подтвердить наше родство. Кроме этого я ни на что не гожусь.
Ее ясные глаза потемнели. А как бы она реагировала, если бы он признался, чем занималась его мать и откуда их доходы.
– Я вижу, ты расстроена.
