часть полуденного света. Внезапно он услышал приветливый голос:
– Иди сюда. Поздоровавшись, он сел рядом с ней.
– Я не смогла вовремя выразить тебе соболезнования, но надеялась, что ты посетишь «Каннар» рано или поздно.
– Разве я не в трауре?
– «Каннар» – подходящее место для скорбящих. Кстати, все интересуются, куда ты пропал.
Дождь прекратился. Он решительно поднялся, извинился, сославшись на неотложные дела. Она тоже встала и тихо сказала:
– Скажи мне, если у тебя с деньгами туго.
О боже, неужели снова начали распускать про него слухи? А она добавила тоном соблазнительницы:
– У такого, как ты, в деньгах недостатка не будет. Было б только желание.
Он холодно попрощался с ней еще раз, пожав руку, и вышел. «У такого, как ты, недостатка в деньгах не будет». Да уж, конечно. Только прими предложение стать сутенером. Этого и добиваются твои враги, а иначе – хоть сдохни. Но что дальше делать в Александрии?
Сабир зашел к хироманту, но тот ничего нового не сообщил. Посетил колдуна, святого шейха Зинди, в переулке Фараша. Сидел, сложив ноги по-турецки, в его полуподвальной комнате с наглухо закрытыми жалюзи. В сумеречном свете он ощущал струи благовоний. Шейх понюхал свой платок и склонил голову в раздумье. Потом произнес:
– Кто усердствует, тот достигнет.
Откуда-то со стороны Анфуши доносился шум морского прибоя.
– Ну-ну, неплохо для начала,– усмехнулся Сабир.
– Но путь будет долог, как зимние ночи.
Вот уж верно. День за год. А расходов – не счесть.
– И получишь требуемое – монотонно продолжал шейх.
– А что это «требуемое»? – нетерпеливо спросил Сабир.
– Оно ждет тебя.
– Знает обо мне?
– Ждет тебя.
Может, мать ему не все сказала?
– Значит, он жив?
– Слава Аллаху.
– А где его найти? Вот что меня интересует.
– Терпение.
– Нельзя терпеть до бесконечности.
– Ты в начале пути.
– В Александрии?
Шейх закрыл глаза и пробормотал:
– Терпение твое вознаградится. Сабир нахмурился.
– Вы мне ничего не сообщили.
– Я все сказал. – Шейх отвернулся.
Сабир вышел наружу под порывы осеннего ветра. По небу несло рваные темные облака. Шел и думал: шарлатаны да развратницы. Деньги гребут не считая. Придется продать мебель из квартиры, чтобы подготовиться к поездке в Каир. За время начавшихся мытарств он уже успел распродать ценные безделушки, чтобы поддержать завышенные расходы на жизнь. Теперь с отвращением думал о необходимости приглашать маклеров к себе в дом. Он отправился к «наставнице» Набавии, ближайшей подруге матери,– единственному человеку из этой среды, к которому он не испытывал ненависти.
Протягивая ему мундштук кальяна, она сказала:
– Я куплю всю твою мебель с удовольствием. Но почему ты уезжаешь с насиженного места?
– Решил пробивать себе дорогу в Каире, подальше от этой публики.
– Ах, бедная твоя матушка. Уж так любила тебя. Направляла сыночка, зарабатывала на все твое содержание.
Он понял намек.
– Я больше не гожусь для этой профессии.
– А что будешь делать в Каире?
– Да там один приятель обещал помочь.
Бусейма частенько говаривала, обнажая в улыбке золотые зубы:
