– А еще гордость школы.
Я затянулся, как заправский курильщик, и почувствовал, что все поплыло у меня перед глазами. Мне показалось, что я очутился в космосе. Во всяком случае, невесомость я ощутил.
Уплыли куда-то долговязые парни, может, перебрались на другой корабль, и вместо них появилась Наташа.
– Наташа! Где ты пропадаешь? – радостно пробормотал я.
– Какой ужас! – услышал я испуганный голос и совершил бы мягкую посадку в кусты, если бы меня не поддержали.
– Какой ужас! – повторил знакомый голос, и я увидел, что передо мной не Наташа, а Калерия Васильевна. – Я думала, что ты ее перевоспитаешь, а перевоспитала тебя она.
В третий раз по школьному коридору двигалась необычная процессия. Правда, немного укороченная. Долговязые парни успели смыться.
Вслед за Наташей и Лялькой по этому тернистому пути шел я.
Я старался высоко держать голову, но спотыкался, и тогда меня поддерживала классная. Честно говоря, меня огорчало лишь одно – в коридоре не было ни души и никто не был свидетелем моего триумфа.
Нет, один свидетель все-таки появился. Да это же Саня в задумчивости бредет по коридору. У моего друга даже рот раскрылся от удивления, когда он увидел меня.
В учительской я положил на стол улику – пачку сигарет. Учительницы ахнули, а Елизавета Петровна прошептала:
– Кирилл, неужели это ты?
Конечно, директор меня узнала, но то, что совершил я, было настолько на меня непохоже, что Елизавета Петровна и задала такой странный вопрос, на который и не ждала ответа.
Я вспомнил, где стояла Наташа, когда ее привели сюда с пачкой сигарет, и занял то же место. И точно так же принялся смотреть в окно, будто все происходящее в учительской меня не касается. Может, мое независимое поведение вывело из терпения учительниц, которые с журналами под мышкой стали расходиться по классам. И на меня посыпались упреки, и я, чтобы не согнуться под их тяжестью, про себя их комментировал.
– Грубит учителям! (Когда это было?)
– Двоек за один день нахватал столько, сколько не получал за семь лет! (Что есть, то есть!)
– А теперь вот закурил! (Сдаюсь, все улики против меня!)
– А еще гордость школы!
– Надо принимать экстренные меры!
Последнюю фразу произнесла Елизавета Петровна и вздохнула.
– Придется рассказать твоему отцу, что ты куришь, и вообще обо всем. Очень не хотелось бы его огорчать, но придется. Кирилл, попросил своего отца, чтобы он завтра пришел ко мне.
Если директор сама не может справиться и вызывает папу, значит, я превратился в стопроцентного мальчишку.
– А папы нет, – честно сказал я.
– А где он? – спросила директор.
– Папа в командировке, – ответил я так, как мне велел папа.
– И когда вернется? – задала вопрос классная.
– Не знаю, – совершенно искренне ответил я.
Я бы все отдал, чтобы узнать, когда папа вернется.
Признаться, со страхом я ждал, что мне скажут привести в школу маму. Но этого не произошло. В нашей школе, где были сплошные учительницы, за исключением учителя по физкультуре, мамы авторитета не имели и уважением пользовались только папы. Учительницы считали, что папы знают секрет, как найти кратчайший путь к сердцу ребенка.
– Ну что ж, подождем, пока твой отец вернется, – директор многозначительно посмотрела на классную.
Все ясно, пока мой папа не вернется, Калерия Васильевна должна не спускать с меня глаз.
Наконец, я был отпущен. В коридоре меня ждал Саня с сумками – своей и моей.
– Пение заболело, – сообщил он, – урока не будет.
Я как чувствовал, что шестую двойку сегодня не схвачу. А завтра? Завтра посмотрим.
– Ну что там? – Саня показал на дверь учительской, а когда я махнул грустно рукой, подбодрил: – Перемелется, мука будет.
И Саню потянуло, как моего папу, на мудрые изречения. А меня куда тянет? Уехать бы сейчас в маленький стаинный городок, а то я совсем запутался в жизни. Маленький старинный городок, повторил я, и меня вдруг осенило.
– Эврика! – воскликнул я, и тут же для Сани перевел с греческого: – Нашел!
– Что нашел? – не понял Саня.
– Не что, а кого, – поправил я друга. – Наташу я нашел.
– Как? – недоверчиво покосился на меня Саня.
– Интуиция, – похвастался я и спросил: – Деньги у тебя есть?
– Есть, – ответил Саня. – Мама мне сказала после школы сходить в магазин.
– И у меня есть, – я прикинул содержимое наших карманов, вроде, на билеты должно хватить. – Поехали на вокзал.
Мы втиснулись в троллейбус, идущий к вокзалу, и я поведал Сане, как меня осенило.
– Ты знаешь маленький старинный городок, где родился великий поэт?
– Знаю, – ответил Саня.
– Так вот – Наташа обитает там, – торжествующе произнес я.
– Почему?
– Да потому, что в маленьком старинном городке родился не только великий поэт, но и Наташина мама. Она говорила, что самый воздух там напоен поэзией.
– Что-что? – переспросил Саня.
– Ну, стихи попадаются на каждом шагу, – неуклюже перевел я с языка поэзии на язык прозы.
– А-а, – протянул Саня, – но почему отец не искал там Наташу? Неужели он не знает, где родилась его жена?
Знать-то он знает, но не придавал этому значения, потому что жизнь жены его не особенно интересовала. Все это я подумал про себя, а вслух сказал:
– Конечно, знает, но туда не поедет.
– Уверен? – спросил Саня.
– Если ты ему не расскажешь, – подколол я друга. – Вас же теперь водой не разлить.
– Зачем мне рассказывать? – смутился Саня.
– Давай сделаем так, – предложил я. – Съездим, разведаем, там ли Наташа, а потом посмотрим, что делать.
Мы сошли у вокзала, и Саня вдруг спросил:
– А когда мы поедем?
– Завтра.
– Но завтра не воскресенье, – осторожно напомнил Саня. – А школа?
– Что важнее – найти Наташу или протирать штаны в школе? – ответил я вопросом на вопрос.
Саня замялся. Вообще мы с ним поменялись ролями. Совсем недавно он тащил меня с собой на телевидение, а сейчас не хочет ехать к Наташе.
Слово за слово я вытянул у Сани признание. Оказалось, что поход на телевидение окончился для Сани плачевно. Маму ему провести не удалось. Когда он стал сочинять небылицы вроде того, что заработал свои героические ссадины в битве с хулиганами, мама не поверила ни одному его слову. Она была врачом- травматологом и видела глубоко, как рентген.
И пришлось Сане рассказть всю правду. Увлекшись, он проговорился и о том, как мы с ним попали в милицию. Тут мамино терпение лопнуло, и она ему сделала массаж на тех частях тела, которые избежали
