Вдруг она вскрикнула и присела. Ах, черт, подвернула ногу. Володька остановился. Мальчишки настигали их. Девочка умоляюще глядела на Володьку.
Володька повернулся навстречу мальчишкам. Но девочка сбросила туфли, взяла их в руки и, превозмогая боль, побежала босиком. Володька кинулся за ней.
Вскоре они очутились на людной улице и смешались с толпой. Мальчишки отстали, погрозив на прощанье:
— Мы еще встретимся…
Володька с девочкой добрели до набережной и остановились перевести дух.
Девочка поглядела на вспухшую губу Володьки и участливо спросила:
— Больно?
— Ничего, переживем, — небрежно ответил Володька, хотя губа немилосердно ныла.
Девочка сняла с шеи висевшую на цепочке круглую штуковину, похожую на медаль, и приложила к Володькиной губе. Володька попробовал отвертеться, но девочка была непреклонна:
— Это из чистого серебра, подержи, и все пройдет.
Володька покорно прикрыл губы серебряной штуковиной. Она и вправду приятно холодила и успокаивала.
Девочка не сводила с мальчишки восторженных темных глаз, в которых, как казалось Володьке, сверкал таинственный огонь.
— Ты смелый, храбрый, сильный. Ты защитил женщину. Ты рыцарь.
Этого Володька уже не мог вытерпеть. Он оторвал от губ серебряную штуковину и протянул ее девочке:
— Покедова.
Девочка испуганно схватила мальчишку за руку:
— Ты уходишь? Но я ведь останусь одна. А вдруг они притаились вон за тем углом?
Володька сильно сомневался, что пацаны пристанут на людной улице к этой чудиле, но та глядела на него так, словно никто другой в мире не мог ее защитить, и Володька махнул рукой.
— Ладно, отведу домой. Ты где живешь?
— На проспекте Нахимова, — обрадовалась девочка.
Сунув руки в карманы брюк, Володька широко зашагал по набережной. За ним, прихрамывая, запрыгала девочка. Володька покосился на нее и пошел медленнее.
— А ты где живешь? — подала голос девочка.
— В Гомеле, — буркнул Володька.
— Гомель, Гомель, — начала вспоминать девочка. — Это в Белоруссии?
— Угу, — кивнул Володька.
— У тебя пшеничные волосы и голубые глаза, — сказала девочка. — Теперь я знаю, что самые храбрые люди на свете — это белорусы.
Володька усмехнулся — ну и чудила!
— А здесь у родных гостишь? — продолжала расспрашивать девочка.
— Ага, у дяди с тетей, — привычно соврал Володька.
— А Гомель — красивый город? — снова спросила девочка.
— Спрашиваешь! — фыркнул Володька. — Если хочешь знать, Гомель — самый красивый город в Советском Союзе. Не веришь?
Володька остановился. Ему показалось, что девочка сомневается.
— Я, знаешь, сколько городов видел? — Володька стал загибать пальцы. — В Белоруссии во всех городах был — в Минске, Бресте, Витебске, Могилеве. И в Риге был, и в Киеве, в Москве, Чернигове… И все равно — лучше Гомеля нет города…
— А Ереван? — вдруг спросила девочка.
— В Ереване я еще не был, — признался Володька.
— А я жила в Ереване, — мечтательно проговорила девочка. — Куда вокруг ни посмотришь, всюду горы. А Ереван между ними, в долине.
Девочка взгрустнула, вспомнив родной город. Чтобы ее подбодрить, Володька сказал:
— Вот если бы в одном городе — в Гомеле или в Ереване — собрать все самое красивое, что есть в других городах… Ну и город был бы!
— Ты хорошо придумал, — согласилась девочка.
Она ступила шаг и вскрикнула:
— Не могу больше… Нога болит.
— Может, у тебя вывих? — предположил Володька. — А ну, залезай…
Володька подсадил девочку на парапет набережной, а сам стал на колени. Осторожно снял туфлю. Оглядел ступню.
— Ничего страшного, — определил Володька. — Обыкновенный вывих.
Он взял ногу девочки и решительно повернул.
Девочка вскрикнула и затихла. Не отнимая рук от ступни, Володька тихо сказал:
— Больше болеть не будет…
— Уже легче, — также тихо ответила девочка.
— Чего же ты раньше не сказала, что болит?
— Боялась, что ты меня бросишь…
— Теперь можешь бегать, сколько захочешь…
— Спасибо, ты мне второй раз помог…
Девочка мягко высвободила ногу. Володька вспрыгнул на парапет и сел рядом. Они болтали ногами и глядели на море, сверкавшее под лучами солнца.
— Меня зовут Ануш Погосян, — девочка протянула Володьке узкую, твердую ладошку. — По-русски — Аня, Аннушка…
— Владимир Прокопенко, — Володька крепко пожал руку девочки. — А еще можно звать — Вовка, Володька.
— Ой, мне пора, — Ануш посмотрела на часики. — Володя, ты был в морском аквариуме, где рыбок показывают?
— Нет, — ответил Володька. — А каких рыб?
— Настоящих, морских, — объяснила Ануш. — Аквариум — это самое любимое место у меня в Севастополе. Мы туда с папой ходим каждое воскресенье. А сегодня и мама с нами пойдет… Ты пойдешь? А?
Володьке не хотелось расставаться с девочкой, и он согласился. Они спрыгнули с парапета. Опершись на руку Володьки, Ануш надела туфли, и они зашагали по улице. Теперь Володька и Ануш шли рядом.
— А твой папа — капитан? — спросил Володька.
— Нет, инженер.
— Обыкновенный инженер? — удивился Володька.
— Нет, старший инженер, — ответила Ануш.
— Я думал, что все жители Севастополя — моряки, — Володька был несколько разочарован, но тут же не преминул похвастаться. — А вот мой дядя, у которого я гощу, кавторанг — капитан второго ранга.
Они нырнули в подворотню и очутились в тенистом дворе старого, с высокими окнами дома. Ануш потянула Володьку за руку:
— Пошли, посмотришь, где я живу.
— Я здесь подожду, — упирался Володька.
— Я — сейчас, — крикнула девочка, вбегая в подъезд.
Володька постоял, послушал, как звонко цокают каблучки ее туфель по лестнице, и повернул со двора. Он еще раньше решил, что, как только доведет Ануш до дома, сразу смоется. Девчонка Ануш симпатичная, но неизвестно, что у нее за родители.
— Володя, ты куда?
Володька обернулся. Его догоняла Ануш. А следом за ней шли мужчина и женщина и приветливо махали руками. Наверное, мама и папа девочки. Впервые Володька обрадовался, что не успел удрать.
