— Вы что — солидарны с ним? — вожатая Кира показала на меня.
Я выпятил грудь, чтобы меня можно было лучше разглядеть. Ребята упорно и гордо молчали.
— Так вы считаете, что это очень хорошо — на пионерском сборе храпеть? — Вожатая Кира начала нервничать.
Я помотал головой. Кира стояла ко мне спиной и ничего не замечала. Ребята улыбнулись и хором ответили: 'Нет!'
— Потом Коробухин совсем распояшется, начнет и на уроках храпеть, а там — кукарекать, мяукать. — Голос у вожатой Киры звенел как колокол.
— Я не умею кукарекать, — не выдержал я. — И мяукать тоже не умею.
Я не люблю, когда мне приписывают таланты, которых у меня нет. У меня своих хватает, одолжить могу, кому надо.
Ребята так и легли со смеху. А вожатая Кира сказала, что она больше не может, что такого изверга она видит первый раз и что она пойдет жаловаться директору.
Мне было жалко вожатую Киру. Она в общем хорошая, но почему она не может понять, что я храпел не нарочно? Обидно, когда тебя не понимают…
Недавно мне сказали: 'У тебя, Коробухин, только одни плохие поступки. А ты прояви себя в чем-нибудь хорошем, полезном… Вот завтра весь класс идет собирать металлолом. У тебя есть шанс заработать хороший поступок'.
'Ладно, — подумал я. — Если у меня только плохие поступки, путь будет один хороший'. И я пошел собирать металлолом.
На Песчаной улице снесли несколько старых развалюшек. Там семиэтажный дом собрались строить. Мы пошныряли немного в поисках железных или любых других кладов. И вдруг я споткнулся обо что-то и чуть не упал. Глянул — железный рельс. Хотел поднять — ого-го-го! — вот это вес.
— Давайте сюда! — позвал я ребят.
Раз-два — взялись вчетвером и подняли. Смотрим, а к рельсу проволокой привязана крышка. Мы ее сразу не разглядели, потому что она была засыпана мусором.
Под крышкой оказалась прямоугольная дыра.
— Ребята, это подземный ход! — восхищенно закричал Вовка.
— Ерунда, — промолвил рассудительный Семка. — Это просто погреб. У моего дяди знаете какой погреб!
— Знаем, — отмахнулся я. — У кого есть фонарик?
— У меня, — сказал Семка.
— У дяди взял?
— Свой, — обиделся Семка.
Я хотел уже спускаться в погреб, но увидел, что нет никакой лестницы.
А вдруг погреб глубокий? Загремишь вниз, а после о ком в стенгазете писать будут, как о главном разгильдяе школы?
Я подумал минуту.
— Снимайте ремни.
И сам первый снял ремешок. За мной то же самое сделали ребята. Быстро из ремешков связали веревку. Получилась отличная лестница. Я ухватился за конец веревки из ремешков, и ребята спустили меня вниз.
— Ну что там? — кричали ребята. — Давай вылазь!
Я дернул веревку.
— Тяните!
Поднатужившись, ребята вытащили меня. Когда я очутился на земле, то изо всех сил чихнул. Раз, второй, третий… Вот уж никогда не думал, что так здорово умею чихать.
— Ну что? — спросили ребята. — Ничего там нету?
— А вы чего хотели — соленых огурчиков?
— Нет, — ответил Вовка, — хоть бы какое-нибудь корыто…
— А насморка не хочешь? — сказал я и чихнул в четвертый раз.
Мы ухватились за рельс и потащили его. Шагали по улице и в такт нашим шагам дружно пели:
И вдруг:
— Стойте! Погодите! Украли!
За нами громыхал сапогами по улице дяденька в полушубке и заячьей шапке.
— Отдайте, это моя рельса, — сказал он, отпыхавшись.
Семка пробовал было заспорить:
— Мы нашли этот рельс. Он валялся.
Я остановил Семку и добродушно улыбнулся:
— Пожалуйста, берите!
Дяденька посопел, попыхтел, наконец приподнял рельс, прошел, шатаясь, несколько шагов и бросил свою ношу на землю. Лицо его стало умоляющим.
— Ребятки, помогите. Вы же пионеры, тимуровцы, так сказать, помощники старших.
Мы хранили молчание.
Дяденька сделал вторую попытку, но он был старенький, и установить мировой рекорд по подъему тяжестей ему не удалось.
Тогда я начал штурм.
— Как ваше имя-отчество?
— Сидор Сидорович, — буркнул дяденька.
— Сидор Сидорович, государство о вас позаботилось. Вы получили прекрасную трехкомнатную квартиру в прекрасном пятиэтажном доме на прекрасном втором этаже. Во дворе у вас растут прекрасные саженцы и звенит прекрасный детский смех…
Все время, пока я вдохновенно нес эту чепуху, дяденька смотрел на меня, вытаращив глаза, и согласно кивал головой.
— Наверное, вы уже и пенсию получаете?
— Получаю.
— Вот видите, вы вполне обеспеченный и счастливый человек. — Я подмигнул ребятам. — Чего ж вам еще надо?
Мы взяли рельс с прикрепленной к нему крышкой и отправились в путь.
— До свидания.
— До свидания, — растерянно сказал нам дяденька.
Несколько минут мы шли и хихикали.
— Эй, стойте, погодите!
Мы со злостью швырнули рельс на землю, он глухо шмякнулся.
— Ну зачем он вам? — Я больше не улыбался.
— А на погреб, — неуверенно сказал дяденька.
— На какой? У вас же прекрасная трехкомнатная квартира в прекрасном пятиэтажном доме.
