— А разве они друзья? Как они поносили меня, когда первое место уплыло у них из-под носа! Кого они сделали козлом отпущения? Меня. Нет, ни за что не отдам.
— Хорошо. Тогда пакет вручи тем, с кем ты учился все шесть лет, — ребятам из твоего бывшего класса. Ведь там и твой друг Семка.
— Верно, я отдам пакет Семке. Как я раньше не догадался? Они же первые пришли к Белому озеру. Пакет их по праву.
— Ну вот и все. Ложись спать. Слышишь, как дружно храпят во всех палатках?
— Погоди спать. А Ира?
— Что Ира?
— Ты разве не заметил, какая она хмурая, и не хочет со мной здороваться.
— Заметил.
— Понимаешь, не люблю таких людей. Может, я и сделал что-то не так, но зачем столько злиться? Если теперь я отдам пакет в 6 'А', то Ира подумает, что я раскаялся и поступил, как она хотела. Нет, ни за что.
— Ладно. Тогда пакет снова переходит в руки 6 'Б'. Ты вспомни, как они вместе с тобой тушили пожар. Это было здорово. И помнишь, у Мишки Зайцева даже мозоли перестали болеть?
— Помню. Мы тогда очень подружились. Они на меня стали смотреть с уважением.
— Ну так в чем же дело?
— Да, но…
— Снова вспомнил о ребятах из своего бывшего класса?
— Ага.
— Ну так все вспоминай — и как они тебе бойкот устраивали, и как ни за что ни про что потребовали, чтобы тебя убрали из их класса.
— Не совсем ни за что ни про что.
— А Галка Новожилова? Как она на тебя нападала? Да я бы из-за одной Галки не отдал пакет в 6 'А'.
— Понимаешь, Галка — хорошая девчонка.
— Галка — хорошая девчонка? Ты меня удивляешь.
— Нет, правда. Она только многого не понимает. Ей кажется, так она всех людей сделает счастливыми и хорошими. А надо делать не так.
— А как?
— Я и сам не знаю.
— Ты слишком много размышляешь. Тебе слишком много всяких мыслей лезет в голову.
— Я знаю, что это мой недостаток. Но ничего не поделаешь, так устроена моя голова. Между прочим, я ее менять не собираюсь'.
Так я разговаривал сам с собой и ворочался между Мишкой и Толькой. Но кому все-таки отдать пакет с пятью сургучными печатями, я не мог решить. И, совсем обессилев, заснул.
Говорят, утро вечера мудренее. Но и утром ничего мне не пришло в голову. Меня уже бесило, что я, всегда такой решительный, так долго колеблюсь.
Я сбегал утром на озеро — пакет висел под корягой. Если его тогда не могли найти, то сейчас и подавно.
Позавтракав, ребята пошли в лес искать пакет. Я сказал, что у меня болит голова, и остался в палатке. У меня и правда голова раскалывалась от нахлынувших мыслей.
Борис Михайлович посмотрел на меня строго и сказал:
— Очень жаль, Валерий. Я уверен, что кроме тебя пакет никто не найдет.
Я неожиданно побагровел.
— Вот еще. Мишка — длинный, он и на верхушке сосны заметит пакет.
И они ушли. Я слонялся без дела в лагере и снова размышлял, кому все-таки отдать пакет.
Как на меня надеется Борис Михайлович! Мы теперь с ним друзья. Сейчас он наверняка научит меня боксу. Конечно, надо отдать пакет ребятам из моего теперешнего класса.
Я побежал к озеру. На полдороге я остановился. Прямо к нашим уже потухшим кострам подъехала школьная грузовая машина. Дверца открылась, и из кабинки вылезла директор Екатерина Моисеевна, в желтом платье и с косынкой на голове.
Она вытерла платком пот со лба и шеи, вздохнула и улыбнулась озеру, деревьям и мне. Потому что я уже подбежал к ней.
— Здравствуйте, Екатерина Моисеевна!
— Здравствуй, Валерий. А где остальные?
— В лесу. Они пакет ищут.
— А ты что же?
— А я дежурный, — соврал я.
— Ага, — сказала директор. — Хорошо-то как здесь. А в городе духотища, жарища, пылища…
— Екатерина Моисеевна, я хочу с вами поговорить.
Директор поглядела на меня с улыбкой:
— Ну что ж, давай поговорим.
ТРИ БОГАТЫРЯ ПОДМИГИВАЮТ МНЕ
Я по привычке глянул поверх головы директора, туда, где на стене ее кабинета висели 'Три богатыря'. Но богатырей, конечно, там не было. Потому что мы разговаривали на свежем воздухе.
— Я нашел пакет, еще вчера нашел, — сказал я.
— Вот и прекрасно. Значит, шестой… э-э… в каком ты сейчас классе… в 'Б'? Значит, 6 'Б' занял первое место в дружине.
Я молчал.
— Постой, но почему, в таком случае, ребята ушли на поиски пакета? — удивилась Екатерина Моисеевна.
— Я не знаю, кому его отдать. — Я опустил голову.
— Ах, вот оно что, — на лбу директора сошлись морщинки, она раздумывала.
Еще бы — такая важная проблема. Я над ней всю ночь промучился.
— Придумала! — от радости Екатерина Моисеевна хлопнула меня по плечу. — Мы сделаем вот как. Я спрошу у ребят, какой класс захочет взять тебя в будущем учебном году к себе. Ясно?
— Ага, — сказал я.
Здорово придумала директор. Просто замечательно. Если бы я все-таки что-нибудь придумал прошлой ночью, то, мне кажется, я придумал бы то же самое.
Оба класса хотели от меня избавиться, а что они сейчас скажут? Ведь никто не знает, что я нашел пакет. Даже Семке я ничего не сказал.
Вскоре вернулись из лесу ребята. Они окружили Екатерину Моисеевну, забросали ее вопросами. А директор вынимала из сумки письма для ребят, рассказывала, что нового в школе.
После обеда мы растянулись в тени под соснами, слушая, как набегают на берег волны озера.
И тут Екатерина Моисеевна сказала:
— Я вижу, ребята, что пакет с пятью сургучными печатями вы не нашли.
— Нет еще! — закричали ребята.
— Но мы найдем!
— Обязательно!
— Нам здесь нравится!
— Да? — улыбнулась директор. — Ну что ж, продуктов я вам привезла, ищите хоть два дня еще.
— Ура! — закричали ребята.
— А теперь вот о чем я хочу вас попросить. — Екатерина Моисеевна закусила губу. — Валерий
