Жора тут же отбросил это предположение как чересчур болезненное. Единственное, из чего в жизни он не умел сделать шутку, так это из общения с Елизаветой Арнольдовной. Георгия она решительно не замечала и, видимо, даже не верила в его существование. Все выглядело так, словно Катя была Малышом, Елизавета Арнольдовна — фрекен Бок, а Жора — Карлсоном.
Он поежился, вспоминая те дни своей жизни, в которые делил с Елизаветой Арнольдовной квартиру и, бросив на курицу голодный, но опасливый взгляд, вышел из кухни.
Катя нашлась в комнате. Она сидела на диване и читала книгу. Словно Георгий ушел из дома не вчера вечером на мальчишник, а пять минут назад вынести мусорное ведро. Ни Елизаветы Арнольдовны, ни ее ужасного доисторического чемодана, к громадному облегчению Жоры, нигде не было. Он устало улыбнулся — как подобает человеку, отработавшему ночную смену в аэропорту — и, сев на пол к Катиным ногам, поцеловал выглядывавшую из-под халатика коленку.
— Радость моя, прости, — повел он заготовленные речи, — начальница-душегубка вызвала вчера на работу. Так срочно, что я тебя даже предупредить не успел.
— Да? — Катя потрепала Жору по чуть влажным волосам. — Бедный ты мой. Устал?
— Угм, — оторопело согласился он, не в состоянии произнести даже слово. Такого приема он меньше всего ожидал и теперь понятия не имел, как себя вести. Привычная модель мира дала неожиданный сбой.
— Сходи в душ, — ласково предложила Катя, — и пойдем обедать.
— Катенька, радость моя, — на автопилоте продолжил он, — ты же понимаешь, я отказать не мог. Сейчас кризис, за работу нужно держаться. Прости меня, родная, за все то зло, что я тебе причинил!
— Хорошо, — она засмеялась, — простила.
— Что, — не понял Жора, — вот так вот все просто?! И не будешь ничем в меня кидать? И не надо рассказывать, как надо мной всю ночь измывались VIP-пассажиры?
— Если хочешь, расскажешь, — Катя встала с дивана и, достав из комода чистое полотенце, протянула его Жоре, — за обедом.
— К-к-катенька, — Георгий не выдержал, — ты как себя чувствуешь?
— Прекрасно, — она улыбнулась.
— Нигде не болит? — все еще не верил он.
— Нет, — она радостно мотнула головой, — а почему ты спрашиваешь?
— Ты такая, — Жора в недоумении пожал плечами, — странная.
— Счастливая, — поправила его она, — не странная, а счастливая.
— Из-за меня?
— Правильнее сказать, от тебя. — Катя села на пол рядом с ним и испытующе посмотрела ему в глаза.
— Не понимаю, — пожаловался Георгий.
— А что тут понимать, — Катя взяла его за руку, — я счастлива, потому что в моей жизни появился смысл.
— Тебя приняли на работу в нашу компанию? — обрадовался он.
— Нет, глупый, — Катя рассмеялась, — я на собеседование не пошла.
— Тогда что?
— Я жду ребенка.
В комнате образовалась ватная тишина, сквозь которую Жора слышал только пульсацию крови в собственных ушах. Он подумал, что нужно что-то ответить, и не смог сообразить, что именно в таких случаях говорят. Кажется, радуются.
— Здорово, — пробормотал он.
— Да я уж вижу, как тебе здорово, — у Кати хватило присутствия духа, чтобы улыбнуться.
— Да?
— Да, — Катя вздохнула, — но ты не переживай. Я прекрасно понимаю, что отцом ты стать не готов, что твой образ жизни для этой роли не подходит.
— Почему? — делано возмутился Георгий. — Я вообще-то люблю детей.
— Вообще-то и в частности — разные вещи.
Они помолчали.
— Ты что, — Георгий удивленно взглянул на Катю, — не будешь рожать?
— Буду, — Катя бросила на него укоризненный взгляд, — еще как буду!
— А я? — Жора ничего уже не понимал. — Ты же сама говоришь, я еще не готов!
— А тебе и не надо рожать, — улыбнулась она.
Снова повисла пауза, в течение которой Георгий пытался осмыслить неожиданно упавшее ему кирпичом на голову счастье. А еще говорят, нет никакого провидения! Еще как есть — эта квартира рядом с роддомом, выдумка про рожающую жену… Сам, дурак страшный, напросился! Мальчика он ждет, видите ли. Дождался…
— Ты так не нервничай, — снова заговорила Катя, — я же говорю, что все уже решено. Я вернусь в Воронеж. Мама мне с ребенком поможет. В Москве оставаться нельзя, это как дважды два понятно! Ты будешь пропадать где-нибудь по ночам, я буду нервничать. Да и экология здесь плохая. Беременным это вредно.
— А я? — снова повторил Георгий.
— А ты, — Катя посмотрела на него, — будешь и дальше жить в свое удовольствие. Наслаждаться свободой и легкостью бытия. Только…
— Что?
— Только денег нам присылай, пожалуйста, — грустно улыбнулась Катя, — я же первое время работать не смогу. А маму скоро отправят на пенсию. У них и так уже сокращения начались. Жить нам будет не на что.
— Хорошо, — с готовностью кивнул Георгий, — можешь на меня рассчитывать. Не сомневайся.
— Спасибо, — сказала Катя, — я только это хотела услышать. И не забивай себе голову моими проблемами. Я хочу от тебя ребенка. И все.
Она погладила его по небритой щеке, провела рукой по плечу и встала с пола. Георгий медленно, держа врученное ему полотенце, поднялся на ноги вслед за ней. В голове его был абсолютный кавардак, который усугублялся невесть откуда пришедшей на ум пословицей: «Ешь, корова, солому, вспоминай лето». Все вокруг необратимо изменилось за пару минут, и на этот раз вряд ли получится отшутиться.
Часть II
Аэропорт
Глава 1
— Морозова, срочно к начальнику!
— Зачем? — Дарья смахнула со лба непослушную челку.
— Откуда я знаю?! — Антон раздраженно повел плечом и протиснулся за стойку регистрации. — Срочно, тебе говорят! Я подменю.
Дарья встала, а Рогов, поправив форменный галстук и пригладив волосы, занял ее место. Он изобразил на лице сервисную улыбку и провозгласил, обращаясь к очереди:
— Кто следующий? Подходите, пожалуйста.
Даша вышла из-за стойки и стала пробираться к сервисному центру — представительству авиакомпании, в простонародье именуемому «фиштаун» благодаря громадным аквариумам, которые его окружали. Невероятный подводный мир с рыбками, экзотическими водорослями и успокаивающим бегом
