…Свеча гаснет и чадит в оплывах воска. В каюте накурено и душно. На потолке и стенах вздрагивают тени, тихо поскрипывают внутренние переборки корабля.
Дописав страницу корабельного журнала, Рэли встал из-за стола. Тяжело поднялся на палубу. У него было такое чувство, будто он проиграл решающее сражение. Нет, проигрыш не был следствием личных ошибок. В сложившихся условиях последнее плавание по независящим от него причинам могло кончиться только поражением.
Старый усталый человек облокотился на поручень капитанского мостика. Свет фонаря с кормы тускло освещал мужественное лицо.
Туман, словно саван, окутал корабль. Голубой штандарт адмирала с серебряными ромбами и со словами «Любовью и отвагой» жалкой тряпкой прилип к мачте. Вот уже несколько дней, как серая вязкая пелена поглотила «Судьбу». Где-то в этих водах погиб Хэмфри Гилберт, любимый брат. Кто помнит его? Может быть, и он, Уолтер Рэли, уйдя из жизни, оставит о своем пребывании на этой грешной земле не более заметный след, чем его корабль за кормой?
Неожиданно заполоскались паруса. Туман рассеялся, и перед носом корабля, широко раскинув крылья неожиданно выплыл альбатрос. Отдав себя на волю ветра, он летел без всяких усилий.
В Ирландии Рэли поспешил к своему другу графу Корку узнать новости, происшедшие за время плавания. Они оказались хуже, чем можно предположить: умер государственный секретарь Ральф Уинвуд, на которого адмирал особенно рассчитывал. Сбежавшие ранее от Рэли капитаны Паркер и Норт вернулись в Англию. Под присягой они заявили, что золотые прииски на Ориноко – вымысел.
– Наш адмирал обманул короля, чтобы только вырваться из тюрьмы. Этот старый лгун отказался возвращаться, предложив нам стать пиратами. Мы не захотели иметь с предателем ничего общего и поэтому его бросили.
Рэли опустил голову.
– Они топят меня, спасаясь сами.
– Не надо отчаиваться, адмирал.
Корк вынул из тайника письмо и передал Рэли. Французский адмирал Монморанси сообщал, что Людовик XIII согласен в качестве убежища предоставить английскому флотоводцу любой порт Франции со всеми кораблями, экипажами и имуществом.
– Вам не кажется, граф, что Монморанси слишком много на себя берет?
– Нет. Он только посредник. Людовика уговорил епископ Люсонский Арман де Плюси.
Де Плюси, будущий кардинал и фактический правитель Франции герцог де Ришелье, считал Рэли великим мореплавателем и искренне хотел его спасти от палача.
– Иными словами, мне предлагают поднять французский флаг, – сказал Рэли. – Но я ни в чем не виноват. Почему я должен все бросить и бежать, словно преступник?
При всем своем здравом смысле Рэли оставался идеалистом, когда дело касалось чести, женщин и патриотизма.
Как только Рэли объявился на английском берегу, испанский посол Гондомар, кузен убитого коменданта Сан-Томе, потребовал от Якова I выполнения кровавого обещания. Рэли, утопающий, схватившийся за соломинку надеялся оправдаться. Бэсс, верная супруга адмирала, умоляла мужа бежать на материк. Тронутый ее слезами, Рэли вроде согласился, но вернулся с полдороги.
– Я смогу умереть с поднятой головой, и моя честь останется незапятнанной.
Но когда до Рэли дошли слухи, что король собирается отдать его для расправы в руки испанцев, он решил побороться за свою жизнь. С побегом помогли посол Франции Ле Крек и французские гугеноты. Они не забыли, что годы юности сэр Уолтер провел в военных походах, защищая свободу их вероисповедания. Спасительный корабль ждал в устье Темзы. Проводить адмирала вызвался его кузен Льюис Стьюкли.
Душная, черная, липкая ночь. Рэли, закутавшись в плащ, сидел на корме лодки. Из-под надвинутой на глаза шляпы виднелся клок фальшивой бороды. Мимо тенями проплывали борта больших кораблей.
– Скоро будем на месте, – тихо сказал Стьюкли с носа шлюпки. – Нас ждут за Собачьим островом.
Удача давно отвернулась от Рэли, и его судьбой управляли другие звезды. Плеск весел за кормой заставил беглеца насторожиться. Неужели погоня? Адмирал резко обернулся. Два ялика, освещенные фонарями, быстро приближались.
– Спокойно, сэр Уолтер. – Стьюкли поднялся на ноги. – Это королевские гвардейцы. Вы арестованы.
Еще один предатель.
– За сколько вас купили, кузен?
Толстяк Стьюкли продался всего за тысячу фунтов. Рэли понял, что партия проиграна, и вместо поверженного короля положил на шахматную доску жизни свою голову. Бороться больше не было ни сил, ни смысла. Все странствия заканчиваются в одной гавани.
Судьи потрясли архивом и выудили на свет Божий приговор 1603 года. Юридически Рэли был давно покойник.
– Только благодаря великодушию Вашего Величества этот разбойник до сих пор не казнен, – льстили королю.
Яков I в своем безграничном «милосердии» пожелал, чтобы сэру Уолтеру отрубили только голову без экзекуции повешения, вырывания внутренностей и четвертования.
Рэли молча выслушал приговор, после чего был отправлен обратно в тюрьму. По дороге он встретил своего старого приятеля Хью Бистона.
– Рад видеть вас, друг мой. Вы придете завтра на мою казнь?
– Непременно. Только не знаю, удастся ли найти место, где встать.
– А вы не спите слишком долго. Что касается меня, то я за свое место спокоен, – криво усмехнулся Рэли.
Поздно ночью пришла проститься Бэсс.
– Я умоляла Якова о помиловании.
– Напрасный труд, дорогая. На твою долю и так выпало достаточно страданий. И успокойся. Ведь ты – леди Рэли.
Бэсс вытерла слезы.
– Я получила разрешение Тайного совета похоронить тебя.
Рэли поцеловал жену.
– Это хорошо, что ты сможешь распорядиться моим мертвым телом. Ведь тебе это не всегда удавалось, когда оно было живым. Прости меня, Бэсс. Мне не следовало вообще жениться. Я принес тебе столько горя.
Леди выпрямилась, вскинула голову.
– Не говори так. Я вышла замуж за настоящего мужчину и даже в эту минуту не жалею об этом.
– Спасибо, Бэсс. А теперь иди. Мне надо выспаться. Завтра очень трудный день.
29 октября 1618 года, с удовольствием позавтракав, Рэли в сопровождении лондонского шерифа прошел во двор Старого Вестминстерского дворца. Эшафот был огорожен деревянными заграждениями, за которыми собралась огромная толпа.
Ясное морозное утро. Синее небо.
Палач сидел у костра.
– Холодно. Идите погрейтесь, сэр Уолтер.
– Не стоит. У меня может начаться лихорадка, и люди подумают, что я трясусь от страха. Давайте начнем.
Рэли, подволакивая раненую под Кадисом ногу, поднялся по ступенькам на помост, снял с головы высокую шляпу с ярким павлиньим пером. Упала тишина.
– Я прошу прощения за свой слабый голос. Сырость Тауэра не пошла ему на пользу, – начал Рэли последнюю речь – право осужденного на казнь, освященное веками. – Но я постараюсь говорить громче, чтобы было слышно вашим светлостям.
Рэли слегка поклонился лордам, собравшимся на балконе дворца.
– Не стоит, сэр Уолтер, – сказал лорд Эрандел. – Мы сами спустимся к вам.
– Король обвинил меня в заговоре, – продолжил Рэли. – На суде мне затыкали рот, но здесь я могу говорить. Клянусь: я никогда не предавал Его Величество и не изменял Англии. Призываю в свидетели
