На бизань-мачте Блай распорядился вывесить правила поведения для экипажа:
На островах запрещается говорить о том, что капитан Кук убит, дикарями.
Нельзя упоминать о цели экспедиции.
Долг каждого приветливо относиться к туземцам, оружие применять только для самообороны.
Уединяться с женщинами только по обоюдному согласию.
Занималось утро следующего дня, прекраснее которого бессилен вообразить самый великий романтический поэт. За одну ночь со дна моря выросли голубые горы, расцвеченные всевозможными красками. Остров Таити напоминал гигантскую корзину цветов посреди Великого океана.
«Баунти» обогнул мыс Венеры, где экспедиция Кука проводила астрономические наблюдения, миновал длинный розовый риф в бурунах пены и вошел в самую прекрасную бухту в мире.
Матаваи.
Изумрудная лагуна с прозрачной водой. С берега доносился запах, с которым не сравнятся лучшие французские духи. Пляж черного песка вытянулся на несколько километров, волны ритмично разрисовывали его белым кружевом. Амфитеатром вздымался горный пейзаж с водопадами, склоны до самых вершин природа украсила гирляндами пышной растительности. В фиолетовой тени деревьев на кромке побережья проступили очертания бамбуковых домиков, покрытых пальмовыми листьями; между стволов мелькнуло несколько темнокожих фигур.
В ту же секунду из ухоженного лесочка накатился приветственный бой барабанов. Около сотни каноэ с балансирами отчалили от берега и понеслись навстречу английскому кораблю. На веслах сидели мускулистые темнокожие атлеты и везли они, как того требовали правила местного гостеприимства, самые желанные для путешественника дары – кокосовые орехи, связки бананов, кур, молочных поросят и молодых полуобнаженных женщин, превосходивших красотой первых европейских красавиц.
– Перетане?44 – закричали гребцы, подплыв поближе. Блай взобрался на борт и, взмахнув руками, крикнул:
– Тайо перетане (английский друг)!
– Параи (Блай)! – узнали островитяне спутника Кука.
Каноэ быстро пошли на сближение. Таитянки, облаченные только в короткие белые юбочки, поднялись в лодках во весь рост и, раскачивая бедрами, выкрикивали приветствия:
– Поцелуй меня, британец!
С ловкостью обезьян таитяне взобрались на борт по веревочным лестницам и бросались прямо в объятия моряков. Через несколько минут палуба «Баунти» напоминала галдящий восточный базар. Блай не слышал собственного голоса, и матросы волей-неволей махнули рукой на свои обязанности. На носу, под бушпритом, юная таитянка сбросила с себя одежду, оказавшись в том виде, в каком Афродита вышла из пенистых волн океана. Грациозно поворачиваясь, сложенная, как богиня, девушка демонстрировала свои прелести. Непристойные жесты и телодвижения, сопровождавшие необычное для европейцев представление, не оставляли никаких сомнении в цели ее визита на корабль. Столпившиеся вокруг темнокожей нимфы гардемарины не могли оторвать глаз от тех участков тела, которые в пуританской Англии тщательно скрывали под одеждой. Шоколадная красавица олицетворяла собой мечту, неотступно преследовавшую безусых джентльменов в долгие месяцы трудного плавания.
А ветер неожиданно стих, судно понесло прямо на скалы. Капитан, сразу почувствовав опасность, выстрелил из длинного пистолета в воздух. Туземцы мигом захлопнули рты, испуганно заморгали глазами. Боцман Коул со своим помощником Моррисоном пустили в ход линек вперемежку с кулаками и навели порядок.
Бросили якорь, убрали паруса.
Начались братания. Таитяне знакомились с моряками, прогуливались с ними рука об руку по палубе, с интересом рассматривали различные части корабля и расспрашивали англичан о их назначении. Но ничто надолго не могло удержать их внимание. Туземцы сновали взад-вперед, лазали на мачты, качались на вантах и реях, прыгали в восторге от подарков. Бусинки, блестящие пуговицы и старые шляпы приводили их в состояние эйфории.
Стихийно возникла торговля. За железные предметы предлагались целые кучи фруктов. Моряков приглашали на берег, где к их услугам были дома новых друзей. Женщинам, к неописуемой радости экипажа, капитан разрешил остаться на ночь.
На следующее утро «Баунти» посетил местный вождь Поино. Блай вручил ему набор топоров и гвоздей, спросил, как поживает его старый друг Помаре45.
Поино сделал страдальческое лицо и поведал капитану о бедах, постигших приятеля англичан:
– Помаре живет в изгнании, у своих братьев. Враги вождя отнимают его землю. Я пошлю гонца к нему. Через несколько дней Помаре будет здесь.
В конце визита Поино пригласил Блая на берег в свою резиденцию, где готовился праздничный обед. Надев парадную форму, капитан в сопровождении лейтенанта Флетчера отправился в гости.
Офицеров сопровождала толпа праздно шатающихся по берегу местных жителей. Дворец Поино представлял собой обширный овальный навес на деревянных столбах. Рядом росло пышное растение, напоминавшее иву. Гибкие ветви, пригнутые и присыпанные землей, образовывали зеленый купол. Поино объяснил, что это его спальня, где он любит отдыхать в жаркие дни после обеда.
Гостей встретили две жены вождя. Флетчера приятно удивили естественные изящные манеры и почти белая кожа женщин, что свидетельствовало о таитянском аристократизме. На и так уже вспотевших в мундирах англичан накинули плащи из крашеного луба; предложили вымыть руки и рот перед едой. На циновках лежали фрукты, в скорлупе высушенной тыквы слуги принесли холодный кокосовый сок.
Жены вождя принялись было по местному обычаю кормить мужчин из своих рук, но гости вежливо отказались от такой чести. На второе подали кашу из плодов хлебного дерева и зажаренную в земляной печи местную нелающую собаку. Флетчер решил пренебречь столь экзотическим блюдом. Капитан, попробовав грудинку, посоветовал лейтенанту отбросить предубеждения и отдать должное мясу собаки, по вкусу уступающему, может быть, только молодому ягненку.
На вопрос Флетчера, почему не едят местные дамы, Блай объяснил, что таков таитянский этикет: женщины и мужчины принимают пишу отдельно друг от друга.
Приправой служила морская вода. Поино макал в нее кусочки мяса, а иногда отливал себе в ладонь соленую воду из скорлупы кокосового ореха и отпивал глоточками, смачно причмокивая толстыми губами.
Обед подходил к концу, когда Флетчер обнаружил, что у него из-за пояса кто-то ловко вытащил пистолет.
Поино, догадавшись, в чем дело, начал громко кричать на своих подданных и устроил форменный обыск, но ничего на нашел. Придворные сказали, что вор убежал.
– Железная палка заряжена молнией, – предупредил Блай. – Вора постигнет смерть, если до захода солнца он не принесет оружие белых людей на корабль.
Вождь пообещал найти и наказать воришку. Быстро пришел в благодушное настроение, спросил, полон ли живот у перетане? Получив утвердительный ответ, он изъявил желание отправиться в зеленую спальню, предоставив женам проводить гостей до шлюпки.
Таитяне не проявляли враждебности. Двадцать один год назад они закидали камнями «Дельфин» капитана Уоллиса. Англичане дали несколько бортовых залпов и так напугали островитян, что навсегда выбили у них из головы мысль воевать с белыми пришельцами. Капитан Кук добрым отношением к туземцам и полезными делами загладил неприятный инцидент. На Таити давали потомство привезенные из Европы животные, на посаженных моряками огородах росли арбузы, виноград, лимоны, апельсины, капуста, подсолнухи… Каждое свое посещение Кук щедро одаривал местных жителей, которые давно смекнули, как выгодно иметь таких могущественных друзей.
Вечером до англичан донеслись звуки ударов и жалобные крики, доносившиеся с пироги. Блай поднялся на мостик. Капитан увидел, как Поино бьет изо всей силы по плащу, под которым как будто находился человек. Но капитан без труда понял, что вождь лупит лишь по скамье лодки. Этот фарс продолжался несколько минут, пока не сломалось весло, после чего слуги вождя выбросили «тело» в море. Поино сказал Блаю, что он убил вора, укравшего пистолеты, и удовлетворен ли таким наказанием его гость? Капитан,
