волне. Узкий корпус судна прошел от испанцев настолько близко, что рулевой, утершись солеными брызгами из-под киля «Мэри Диир», выругался:
– Этот торговец спятил! Если бы мы взяли двумя румбами правее, то обязательно бы столкнулись, дьявол его разрази!
– Заткнись, – прервал тираду матроса старший по вахте. – Кажется, я слышал крик.
Тут он заметил лодку и стоявшего в ней офицера. Де Васкес что-то кричал и махал руками. На мостике появился капитан. Выслушав рапорт вахтенного, приказал лечь в дрейф.
Шлюпка подошла к массивному борту фрегата. Гонсало довольно ловко взобрался по веревочной лестнице. Командир корабля в расшитом золотом камзоле, гордый, как павлин, с невозмутимостью истинного идальго выслушал офицера и отдал команду для правого разворота. Маневр при неблагоприятном ветре занял слишком много времени. Когда фрегат вышел из бухты и бросился в погоню за «Мэри Диир», ее паруса уже сливались с горизонтом. Жар-птица выскользнула из рук испанцев, не оставив им даже пера.
Золото под ногами кружило головы, как добрый херес. Команда «Мэри Диир» веселилась на палубе. Кого здесь только не было: американцы, французы, португальцы, мулаты… Все перемешалось: и стили танцев, и радость, и судьбы.
Боунг с Клифтоном не разделяли столь оптимистического настроения. Они понимали, что испанцы будут их искать и что с таким грузом нельзя войти ни в один порт. Через световой люк в каюту капитана доносились песни и возня матросов, дружно опустошавших бочонок вина,
– Единственное место, где нам не угрожает веревка, – это южное побережье Перу. Оно в руках повстанцев, – сказал Клифтон, рассматривая карту.
Боунг, живой и порывистый больше обычного, возразил.
– С моря побережье может блокироваться испанцами. Глупо самим лезть в петлю, когда настоящая жизнь только начинается. Я думаю, Клифтон, надо на время спрятать сокровища в надежном месте, самим скрыться и обождать до лучших времен. Испанцев скоро вышибут из Южной Америки. И только тогда…
– И вы знаете такой надежный тайник?
– Да. – Боунг ткнул толстым пальцем в карту.
– В четырех милях к северо-востоку от нас лежит остров Кокос. Правда, я там никогда не был, но слышал, что на острове обитают лишь змеи да москиты. Корабли к нему подходят крайне редко, только для того, чтобы набрать пресной воды, когда больше этого сделать негде. Лучшего места для тайника не сыскать.
Штурман посмотрел на карту, где в просторах огромного океана затерялся клочок суши размером в булавочное ушко.
– Что ж, вы капитан и вам решать. Пусть будет так.
На пятый день плавания марсовый «Мэри Диир» заметил крохотную черную точку. С каждым часом она увеличивалась, пока не превратилась в неприступную темно-зеленую скалу, выросшую прямо со дна океана. Волны, исходя пеной, яростно бросались на мрачные отвесные стены острова, которые круто обрывались в море и исключали всякую возможность пристать к ним даже в тихую погоду.
– Веселенькое место, – заметил штурман. – Крепость неприступна.
– Надо обойти остров и поискать бухту. – Сказал капитан.
По свистку боцмана матросы дружно взлетели на реи, и шхуна начала менять галс.
«Мэри Диир» плавно шла вдоль ребристых скал, с которых низвергались в море серебряные нити водопадов. Казалось, не будет конца этому монолитному панцирю. Клифтон начал терять надежду, когда неожиданно блеснул голубизной просвет.
– Бухта!
Неприветливые скалы нехотя расступились, обнажив при входе в небольшой залив хищный оскал рифов.
– Будем приставать? – спросил штурман.
Боунг отрицательно покачал головой.
– Есть риск пропороть себе брюхо и пустить на дно корабль со всеми нашими монетами. Должна быть еще одна бухта.
Она оказалась рядом, в двухстах ярдах от первой, большая, тихая и солнечная. Шхуна вместе с приливом вошла в залив и замерла у песчаного пляжа, окаймленного кокосовыми пальмами. Боунг, не теряя времени, отправил несколько человек на поиски пещеры.
Весь остров оказался покрыт непроходимыми джунглями, кишел ядовитыми змеями, ящерицами, пауками, крылатыми муравьями. Влажный удушливый воздух наполнен тучами москитов. Никогда в жизни матросы не видели такого скопления различных тварей!
Когда сокровища были надежно укрыты в скалах вершины острова, в бухту ворвался испанский фрегат. Тот самый, что преследовал «Мэри Диир» с рейда Кальяо. Боунг и капитан фрегата мыслили одинаково. Испанец тоже считал, что Кокос – самое привлекательное место для тайника.
– Я оказался прав, де Васкес, – сказал капитан. – Птичка в клетке.
Команда «Мэри Диир» не сопротивлялась. Бессмысленно кидаться на пушки с одними ножами в руках. Людей Боунга связали. Офицер личной охраны вице-короля пожелал осмотреть трюмы шхуны. Он ничего не нашел, кроме горсти рассыпанных дукатов.
– Они успели спрятать груз на острове, – сказал Гонсало капитану, возвратившись на фрегат. – Тайну золота эти преступники должны унести с собой в могилу. В живых оставим только двух человек. Под пытками они расскажут о тайнике.
В карцере носового трюма испанского фрегата было темно и сыро. Клифтон умирал. Еще на Кокосе он заболел тропической лихорадкой. Штурман бредил, просил поды. Боунг смачивал грязный носовой платок в черной вонючей луже, в которой сидел сам, и выжимал струйку несчастному в рот.
На третий день плавания Клифтон умер. Боунг постучал длинным шестом в люк палубы. Испанцы выволокли труп из карцера и выбросили в море.
После этого Боунга навестил красивый испанский офицер.
– Ты все равно скажешь, американец, где спрятал груз, если не сейчас, то в Панаме.
– Значит, корабль идет в Панаму?
Боунг поднялся на ноги. По штанам стекала тухлая вода.
– Ты успел составить карту?
Боунг постучал пальцем по лбу.
– Она здесь. И мою голову ты теперь будешь беречь так же, как свою. Переведи меня в сухое место. Я могу заболеть и умереть, как мой штурман. Тогда тебе больше никогда не увидеть золота.
Испанец чуть подался вперед и сильным ударом сбил Боунга с ног. Брызги от плюхнувшегося в черную жижу тела попали на мундир и лицо офицера. Гонсало брезгливо поморщился.
– Ты не так прост, мокрая крыса, как мне показалось в Кальяо. Верно, я не дам тебе умереть, но ты еще пожалеешь, что тебя не повесили вместе с твоим сбродом на острове.
Прошло двадцать лет. В небольшом рыбацком поселке на Ньюфаундленде жил старый моряк. Иногда по вечерам в редкие праздники, напившись, он рассказывал друзьям, что в молодости был капитаном торгового корабля. Пьянице-старику не верили. Рыбаки смеялись.
– Вы можете ржать сколько вам влезет, но моя жизнь однажды могла так измениться, как вам и не снилось.
Летом 1841 года у рыбацкого поселка бросил якорь английский бриг «Луизиана». Быстро разлетелась весть, что англичане приплыли за топленым жиром.
Старый моряк надел новые сапоги, собрал дорожный мешок и отправился на берег моря. Здесь он объявил, что уезжает, и попросился на баркас, оплывающий к английскому кораблю. Рыбаки сильно удивились.
– Куда тебе ехать? Хлебнул лишнего? Иди проспись.
Старик сунул хозяину баркаса медную монету.
– Я знаю, вы думаете, что я спятил. Как бы там ни было, я плачу за проезд.
Смуглый сорокалетний капитан брита Джон Киттинг согласился за плату взять пассажира до Веракруса.
