Меньше чем через четверть часа Пацик мог созерцать Ритиными глазами шеренгу патрульных машин рядом с местным участком.
– Ну как? – спросила девушка своего невидимого друга. – Ты доволен?
– Вполне.
– Я жду награды.
Скабед подумал, что отказывать ей нет смысла, и приказал Рите войти в ближайший подъезд и подняться на второй этаж. Отсюда через оконное стекло прекрасно просматривались все подходы к отделению. Он приказал девушке встать на колени и положить подбородок на подоконник. Она беспрекословно подчинилась его воле.
Скабед убедился, что с этой точки он может хорошо различить лица всех возвращающихся с патрулирования милиционеров, и ввел Рите еще одну дозу понравившихся ей препаратов. Она покачнулась, но не упала, как в первый раз. Пацик похвалил себя за сообразительность: поставив девушку на колени, он не позволил ей рухнуть на пол, и теперь, пока она путешествовала по стране райских грез, он имел прекрасный обзор и мог ни на секунду не прерывать наблюдений.
Но вся его предусмотрительность была напрасна. Рита уже давно пришла в себя и настойчиво требовала следующую порцию удовольствия, а нужные милиционеры всё не появлялись.
Похоже, что миссия Пацика Скабеда была провалена, но он не привык сдаваться и не собирался отступать. Безусловно, он мог бы придумать для себя миллион оправданий, чтобы прекратить охоту и, вернувшись на уютный безопасный фрегат, ожидать следующей возможности уничтожить Исток Сущего. Но возможности могло и не быть, а ответственность перед родом была слишком велика.
Скабед решил ждать. Ждать, пока хватит терпения, пока донорское тело окончательно не взбунтуется или пока Виктор, за перемещениями которого внимательно следил Гедабас, не попытается покинуть Землю. Если это произойдет, Пацик пойдет на абордаж его малотоннажной яхты и вытрясет из проклятого варвара всю необходимую информацию.
Улица за окном опустела. Последние припозднившиеся прохожие торопливо разбежались по своим уютным отапливаемым норкам. На город опустилась безмятежная ночная тишина, которую изредка прерывало шуршание шин по свежевыпавшему снегу. Пушистые белые хлопья жирными мухами вились вокруг фонарей и, собравшись в стайки, то весело взмывали ввысь, то, разбившись на яркие безмолвные брызги, осыпались на грязный асфальт и оскверненный песком лед.
Пацик ждал. Белый порошок продолжал сыпаться с неба, и когда казалось, что одноэтажные домики напротив скоро будут занесены по самые крыши, снегопад внезапно закончился. Вдалеке что-то прогромыхало, и этот дребезжащий железно-стеклянный звук разбудил город. Засветились окна в домах, и было хорошо видно, как их обитатели бессистемно бродят по комнатам, едят, одеваются. Сонные аборигены один за другим выходили на улицу и брели куда-то, движимые только им известными заботами, оставляя на снегу недолговечные следы своей обуви.
К отделению милиции одна за другой начали парковаться патрульные машины. В первой нужных Пацику людей не было, во второй тоже, а вот в третьей…
«Есть!» – торжествующе подумал он.
«Это они?» – спросила Рита. Она уже несколько часов не мучила его своими просьбами о еще одной дозе наркотика, и Скабед уже решил, что она заснула, но девушка тоже ждала.
Милиционеры ненадолго скрылись за дверями отделения и через несколько минут опять вышли на улицу. Вместо форменных курток со знаками различия на них теперь были надеты обычные пальто, в которых они мало отличались от остальных прохожих. Но Пацика не обманешь!
Подчинившись его мысленному приказу, Рита сбежала по ступенькам и, споткнувшись о порог, выскочила на тротуар. Не оглядываясь по сторонам, она заспешила вслед за блюстителями порядка. Пацик притормозил ее. Нельзя было показывать милиционерам, что за ними следят. Нужно стать незаметным, слиться с размеренно идущими прохожими.
Девушка послушно постаралась попасть в такт с шагающими людьми и так увлеклась этим процессом, что едва не потеряла из виду объект преследования. Когда она спохватилась, в поле зрения остался только один милиционер, но для Пацика этого было вполне достаточно. Теперь он уже не спускал с него глаз и не отставал от него больше чем на два метра. Если случится что-нибудь непредвиденное и дичь попытается ускользнуть, то Пацик не даст ей уйти. Он уже приказал Гедабасу быть наготове и в случае необходимости открыть гиперпереход на фрегат. Как это ни опасно, придется похитить милиционера и уже на орбите допросить его.
Но лучше, конечно, решить все вопросы здесь. На Земле. Главное, не потерять из виду этого толстяка, эту самую короткую ниточку, которая приведет его к Истоку. Рита, жаждущая повторения кайфа, прекрасно справлялась с ролью сыщика. Милиционер пил пиво – она стояла рядом, разглядывая рекламные щиты. Милиционер покупал газету – она высматривала что-то в стеклянной витрине киоска. Когда он сел в трамвай – она тоже запрыгнула на заднюю площадку. Все ее движения выходили естественными, и ни один абориген не оглянулся и не обратил на нее внимания. Пацик подумал, что если бы Гедабас полностью заблокировал ее мозг, то было бы невозможно провернуть такую тонкую операцию на чужой планете. У вживленного мозга не получилось бы так точно управлять чужим телом. Скабед настолько доверился Рите, что даже позволил ей поскандалить с крикливой кондукторшей.
– Господин Пацик, – прозвучал в его мозгу голос Гедабаса.
– Слушаю.
– Отметка на локаторе, отмечающая местоположение Виктора, быстро движется на юг. В вашу сторону.
– Понял.
Трамвай с трудом вскарабкался на крутой подъем, немного передохнул на остановке и с радостным лязгом устремился вниз по противоположному склону холма. Скрипнули тормоза. Двери-гармошки разъехались в стороны, и милиционер бодро соскочил со ступенек. Рита, расталкивая замешкавшихся туземцев, устремилась за ним.
От посадочной площадки бывшие пассажиры расходились во все стороны, будто торопились покинуть зону бедствия. Им навстречу бежали будущие пассажиры, мечтавшие успеть забраться в вагон до того, как захлопнутся двери. Милиционер снисходительно посмотрел на опоздавших, перешел через улицу и по
