министры.
– Даже по той социологии, о которой мы с вами говорили, довольно значительное количество людей говорят о том, что они видят результаты. Примерно половина уже заметили, что реализуется такой проект, а до трети говорят, что есть изменения к лучшему. Это очень неплохо для любой социальной программы. И действительно, кое-что удалось сделать по сравнению с тем, в каком состоянии эта сфера была до начала реализации нацпроекта. В большинстве поликлиник уже стоит новое оборудование. Только за прошлый год больше миллиона человек прошло с его помощью диагностику. Меняем весь парк автомобилей скорой помощи, за счет чего уже сегодня на 15–20 минут сократилось время ее ожидания.
Сейчас
задача не только в том, как качественно разверстать деньги и правильно и эффективно их потратить, но и в том, чтобы саму отрасль модернизировать (то же можно сказать и об образовании), создать новые схемы финансирования.
Соответствующие эксперименты в регионах уже начались. Вообще выясняется, что социальные проблемы, в принципе, решаемы, только за них нужно браться, прикладывать энергию, силы и деньги. И ничего уникального нет: все страны, даже самые развитые, решают близкие проблемы. Я только что вернулся из Италии – они занимаются буквально тем же самым. Модель здравоохранения, которая у них используется, – именно та, к которой мы движемся: отраслевая система оплаты труда и один канал финансирования. Другое дело, что они стартуют немножко с иного уровня.
– Программа ДЛО, несмотря на дефекты в ее реализации и очевидные просчеты, все-таки приносит пользу. Очень большое количество лекарств, о которых льготники могли только мечтать, сегодня к ним поступают. Другой вопрос, что нельзя объявить о программе, дать, что называется, подержаться, а потом сказать: извините, ребята, денег не хватает. Вот это один из серьезных, фундаментальных просчетов тех, кто ответственен за ее реализацию. Кризис в этой системе преодолен, дополнительные деньги выделены, хотя есть проблемы в ряде регионов, решение которых необходимо доводить до конца. В будущем мне представляется правильной такая позиция. У нас есть список сложных заболеваний, которые требуют лечения дорогостоящими средствами. Например, лечение больных гемофилией в среднем требует порядка миллиона рублей в месяц на одного больного. По отдельным категориям годовые затраты доходят до 40–50 миллионов. Вот эту дорогостоящую помощь, которую мы, слава богу, начали оказывать и без которой больные в прошлые годы умирали, нужно выделить в специальную позицию и финансировать отдельной строкой в рамках госбюджета. А списки остальных льготников нужно анализировать и управлять процессом их обеспечения в рамках существующих потребностей.
– Я не преувеличиваю влияние на процесс административной конструкции. Одно министерство, два, три министерства… Надо, чтобы люди, которые в них работают, делали это на совесть и думали о последствиях.
Можно наплодить массу ошибок в маленьких министерствах и, наоборот, в крупных эти ошибки предотвратить. Хотя, наверное, в будущем правительстве можно рассматривать разные схемы рационализации.
– По проекту «Доступное жилье» все развивается нормально. Не так быстро, как нам бы хотелось, нет каких-то блестящих прорывов, но в целом все идет именно так, как мы и предполагали. Это очень серьезная проблема, которая во всех странах решается десятилетиями. Смешно было бы обещать за три года решить все жилищные проблемы в стране. Это только компартия нам когда-то обещала каждому по бесплатной квартире. Ныне другие способы решения жилищной проблемы. Главное – нам удалось создать набор инструментов, необходимых для ее решения, первейший из которых – ипотека. До начала реализации нацпроекта ипотечного рынка не было даже в зачаточном виде. Сейчас он появился. Да, появился с определенными сложностями и издержками, но он уже является довольно серьезным, чувствительным сегментом нашей финансовой системы. От ипотечного рынка отстает собственно строительный рынок, хотя уже в прошлом году все очень неплохо развивалось. В этом году за первые пять месяцев рост объемов строительства составил 125 % по отношению к аналогичному периоду прошлого года. Хорошая цифра. Чуть медленнее, хотя тоже хорошими темпами, развивается промышленность стройматериалов.
– Отобранные заявки – это крупные стройплощадки по миллиону и более квадратных метров, в общей сложности порядка 50 миллионов метров жилья. Действительно, инвесторами выступают крупные российские структуры. Но это не значит, что они строят для себя. У их руководства, можете не сомневаться, все жилищные проблемы решены, они живут в пределах Садового кольца и по Рублевке. В данных проектах, поскольку они являются коммерческими, есть жилье разного уровня – как жилье класса премиум и элитное, так и жилье эконом-класса. Идея в том, чтобы за счет строительства дорогого жилья участвовать в софинансировании строительства доступного жилья эконом-класса применительно к условиям конкретной местности.
Ведь в чем еще наша очень серьезная проблема? Строить жилье по близким ценовым параметрам, скажем, в Европе достаточно легко – Европа маленькая – а в масштабах нашей страны это сложно. У нас большая поляризация доходов. Очевидно, что там, где выше доходы, дороже и жилье. Это, увы, экономический закон. С другой стороны, на удаленных территориях дешево тоже не получается: надо завозить издалека стройматериалы, тянуть дороги, создавать социальную инфраструктуру.
Отсюда и появилась вторая идея: создать пилотные площадки, где будет менее крупная застройка (уже не миллион метров, а значительно меньше), где обкатываются новые архитектурные, строительные и инфраструктурные технологии, увязанные в единый комплекс. Проблему создает и то, что инфраструктурой почти никто не занимался более
15 лет. Мало того что нам нужно было заставить землей поделиться наших товарищей из регионов (мэров), и в общем это удалось, иногда с применением административных механизмов. Сейчас нам нужно сделать так, чтобы инфраструктура вводилась гораздо более быстрыми темпами. Чтобы жилье создавалось вместе со всем необходимым социальным комплексом. Точечная застройка дешевле: воткнули дом, присоединили коммуникации, содрали с дольщиков деньги на три года вперед, прокрутили их по разным фондам. За счет таких технологий цены были ниже, но какие были риски! Посмотрите, какое количество обманутых дольщиков! Эту лавочку мы закрыли. Пусть лучше жилье будет чуть дороже, но хотя бы будет гарантированная его передача в собственность гражданина, который поучаствовал в его инвестировании.
– Налог на недвижимость – это в общем-то нормальная вещь. И вопрос только в том, чтобы он был эффективным и справедливым. Понятно, что, когда он исчислялся по тем оценкам (БТИ), которые проводили в советский период, а теперь пересматривается с новыми коэффициентами, это не всегда справедливо. В результате жилье в центре Москвы облагается по менее высоким ставкам, чем новое жилье на окраинах, хотя рыночная стоимость первого гораздо выше второго. Все-таки критерием должен быть рынок. Но в то же время должен быть капитальный налоговый вычет – с тем чтобы масса людей, которые это жилье получали на нерыночных принципах и не способны платить налог исходя из высокой рыночной ставки, не попали в сложную ситуацию. Другая проблема: цена жилья в столицах, в центрах субъектов Федерации радикально отличается от небольших муниципальных образований, а уровень доходов хоть и различается, но не столь радикально. При этом мы же не можем в каждом субъекте Федерации создавать свою налоговую систему, нужны какие-то общие подходы. Сейчас пока нет четких предложений по поводу налоговых ставок, они обсуждаются.
