реабилитированных было немало тех, кто потом прославился в Отечественной войне, — будущие маршалы Ц. К. Рокоссовский, К. А. Мерецков и С. И. Богданов, будущий генерал армии А. В. Горбатов, будущий вице- адмирал Г. Н. Холостяков, будущий комиссар украинских партизан С. В. Руднев, герой ленинградской обороны Н. Ю. Озерянский и другие. Был возвращен в партию и армию Л. Г. Петровский, младший сын Г. И. Петровского. Командуя корпусом, он погиб в августе 1941 года. Однако большинство таких же способных командиров остались в лагерях, а многие к началу 1940 года были расстреляны или умерли от голода и непосильного труда.
Реабилитировали и небольшую часть ученых и конструкторов. Перед войной были освобождены физики А. Берг и Л. Ландау. В начале войны получили свободу А. Туполев, В. Петляков, В. Мясищев, Н. Поликарпов и другие конструкторы и инженеры. Напуганный опасностью эпидемий, Сталин разрешил освободить микробиологов Л. А. Зильбера и П. Ф. Здродовского — одного из лучших в стране специалистов по борьбе с эпидемиями.
При реабилитации, по свидетельству А. В. Горбатова, каждый должен был подписать обязательство не предавать огласке увиденное в тюрьмах и лагерях. Все же некоторые из реабилитированных, рискуя снова оказаться в тюрьме, обращались с пространными письмами к Сталину и в ЦК ВКП(б). Мне рассказывали, что в Киеве реабилитированный командир Красной Армии, встретив на улице следователя, который подвергал пыткам подследственных, тут же застрелил его. Бывший ответственный работник Наркомлеса Альбрехт, немец по национальности, был арестован в 1937 и освобожден в 1939 году. Когда в августе 1939 года в Советский Союз приехал Риббентроп, Альбрехт, вбежав в немецкое посольство, попросил политического убежища. Сталин разрешил Риббентропу увезти Альбрехта в Германию. Там он написал две книги — «Бутырская тюрьма. Камера 99» и «Революция, которую предали». По свидетельству Л. 3. Копелева, во время войны служившего в подразделениях контрпропаганды, эти книги были в каждой роте вермахта.
Частичные реабилитации, начавшиеся в 1939 году, были лишь отвлекающим маневром. Сталин рассчитывал, что это несколько успокоит общественное мнение, а также объяснит исчезновение Ежова. Кроме того, небольшое количество реабилитаций должно было подчеркнуть правильность и обоснованность массовых репрессий.
3
В 1939–1941 годах репрессии в среде партийных и советских работников, военных и деятелей культуры продолжались, но уже не принимали таких масштабов, как в 1937–1938 годах. Встав на путь беззаконий и террора, Сталин не мог ни остановиться, ни сойти с этого пути до конца своей жизни.
После смещения Ежова исполнение вынесенных ранее смертных приговоров временно прекратилось. В переполненных камерах смертников забрезжила надежда. Однако вскоре расстрелы в подвалах тюрем НКВД возобновились. Не стали пересматривать даже дела обвиненных в подготовке «террористических актов» против самого Ежова, а также против Блюхера, Постышева, Эйхе, Косиора, то есть тех, кто был, в свою очередь, объявлен «врагом народа».
Именно в 1939–1940 годах арестовали А. В. Косарева, Н. И. Вавилова, Г. К. Карпеченко, И. Э, Бабеля, В. Э. Мейерхольда, В. Чопича. В 1941 году был арестован поэт и драматург Даниил Хармс (Ювачев), вскоре умерший от голода в ленинградской тюрьме.
Погиб в это время старый большевик, активный участник гражданской войны и видный в прошлом работник ОГПУ М. С. Кедров, который в 1939 году был уже на пенсии. Один из его сыновей, Игорь, следователь в центральном аппарате НКВД, отличался особой жестокостью. Он участвовал в подготовке «открытых» процессов как при Ягоде, так и при Ежове. Однако, когда после смещения Ежова начался разгром центрального аппарата НКВД, отец и сын Кедровы направили Сталину несколько писем, разоблачающих Берию. Ответом на эти письма был арест и расстрел Игоря Кедрова. В апреле 1939 года арестовали и М. С. Кедрова, но Военная коллегия Верховного Суда полностью его оправдала. Берия, однако, не разрешил освободить Кедрова, и в октябре 1941 года его расстреляли. Новый приговор был оформлен задним числом — после расстрела.
В 1939 году был арестован и погиб старейший партийный деятель Ф. И. Голощекин, на Пражской конференции в 1912 году избранный в ЦК РСДРП. В конце 30-х годов он занимал пост Главного арбитра Совнаркома СССР.
После отстранения М. М. Литвинова провели новые аресты среди дипломатов и начали готовить процесс по делу «врагов народа в НКИД» — по каким-то причинам он не состоялся.
Неудачи в первый период советско-финляндской войны вызвали немало новых арестов среди военных. Бесследно исчез, например, начальник штаба ЛВО Н. Е. Варфоломеев.
Многочисленные аресты были предприняты и среди тех военных, которые участвовали в гражданской войне в Испании. Еще в 1938 году был вызван в Москву и расстрелян военный атташе в Испании, организатор обороны Мадрида В. Е. Горев — всего за два дня до ареста М. И. Калинин вручил ему орден Ленина. Расстреляли крупного военачальника Г. М. Штерна, который вернулся из Испании, чтобы заменить Блюхера на посту командующего ОКДВА. Штерн был избран на XVIII съезде партии членом ЦК ВКП(б), руководил в 1940 году военными действиями на Халхин-Голе. Незадолго до войны арестовали еще одну группу военных, вернувшихся из Испании, главным образом летчиков, в том числе 22 Героев Советского Союза и нескольких дважды Героев Советского Союза. Среди арестованных — Я. В. Смушкевич и П. Рычагов, возглавившие после возвращения из Испании ВВС СССР, командир авиационной бригады П. И. Пумпура, а также Е. С. Птухин, И. И. Проскуров, Э. Шахт. В 1941 году погиб А. Д. Локтионов, кандидат в члены ЦК ВКП(б), командующий Прибалтийским военным округом. Был арестован, но освобожден в первые месяцы войны нарком вооружений СССР член ЦК ВКП(б) Б. Л. Ванников.
На территории Бессарабии, Западной Украины, Западной Белоруссии и в Прибалтике репрессировали не только руководителей фашистских и полуфашистских организаций и перешедших в подполье работников местных охранок, но и тысячи ни в чем не повинных работников прежней администрации, членов различных политических группировок, представителей сельской и городской буржуазии. Сотни тысяч людей, не предъявив им каких-либо конкретных обвинений, переселяли в восточные районы страны. Так, из западных районов Украины и Белоруссии депортировали на Восток 200 тысяч солдат и офицеров разгромленной немцами польской армии и взятых в плен Красной Армией. В Прибалтике отличавшиеся особой массовостью репрессии были проведены 13–14 июня 1941 года — всего за неделю до нападения фашистской Германии. Эти карательные акций отнюдь не сделали советский тыл в Прибалтике более устойчивым.
Перед войной тюрьмы Львова, Кишинева» Риги, Таллина, Вильнюса, Каунаса и других западных городов были переполнены. Не сумев в суматохе первых дней войны эвакуировать заключенных, органы НКВД, явно с одобрения Берии и Сталина, отдали приказ об их расстреле. Тела убитых не успели убрать, и фашистские оккупационные власти, открыв тюрьмы, разрешили местным жителям приходить туда для опознания своих родственников и организации их похорон. Варварский расстрел заключенных, вызвавший взрыв негодования среди населения, широко использовала фашистская и националистическая пропаганда.
В конце июня 1940 года был принят Закон об уголовной ответственности за прогулы и систематические опоздания на работу. Под суд отдавали за три незначительных опоздания, за невыход на работу без уважительной причины. Все этапы и тюрьмы в конце 1940 года были забиты заключенными по этому закону, многих из них не освободили до конца, войны, хотя срок наказания давно кончился.
4
