вздохнула. — Тебе обязательно туда ехать? — Да. Я не могу не поехать. И Таня где-то там. — А я? Что мне делать?
— Ничего. Они не должны о тебе знать. Все-таки я зря тебе все рассказал.
— Не зря, Андрей. Всегда легче, если кто-то знает. Если ты не один.
— Я не знаю, — вздохнул Андрей и тихо покачал головой. — Но может быть, я сделал ошибку.
— Не кори себя. — Настя вновь приподняла голову и поцеловала его. — Не надо.
Премиальные были в конверте — Марычев не терял времени. Марианна с улыбкой протянула Андрею конверт, он спокойно взял его. Да, можно было бы отказаться. Но зачем? Что бы он доказал и кому? К чему устраивать спектакль?
Были и другие соображения, заставившие Андрея принять конверт с гонораром без ложной гордости. И самым главным во всем этом было то, что деньги его абсолютно не волновали. Андрей хотел было просто сунуть их в карман, но взгляд Марианны подсказал, что она ждет от него совсем другого. Именно поэтому он вскрыл конверт, думая о том, что за последнее время усвоил одно достаточно мудрое правило: будь понятным, будь предсказуемым. Делай то, чего от тебя ждут. И не высовывайся — до поры до времени. Тогда тебя оставят в покое, тогда тебя не будут бояться. Не будут принимать всерьез. Именно в этом случае у тебя появится шанс действительно что-то сделать. Пока они спят, пока еще не опомнились… Вскрыв конверт, Андрей на глазах у довольной Марии пересчитал новенькие хрустящие бумажки с лупоглазым портретом Франклина, после чего уважительно покачал головой. Марычев и в самом деле оказался весьма щедрым.
— Ну и как? — Глаза Мегеры светились от удовольствия.
— Убедительно, — ответил Андрей, пряча конверт в карман. — А как остальные? — Он кивнул в сторону двери, намекая на остальных сотрудников редакции.
— Всем перепало, — усмехнулась Марианна. — А через недельку привезут компьютеры, ксерокс и прочее.
— Вот что значит правильно выбрать лошадь, — пробормотал Андрей. — В смысле, знать, на кого ставить, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Марии.
— Это точно. — Марианна вернулась к своему столу, провела рукой по его гладкой поверхности. — Сейчас бы работать и работать. — Она повернулась к Андрею и засмеялась. — Но у нас есть другие дела. Так?
— Так, — подтвердил Андрей. — Я больше не нужен? — Пока нет.
— Тогда я пойду, если ты не против. У меня еще дела есть до вечера. Во сколько за тобой подъехать?
— Часов в пять. Подождешь меня у подъезда, я выйду.
— Хорошо, Мария, — Андрей задумчиво посмотрел на девушку. Похоже, она все еще ничего не понимала. И не в его силах было отговорить ее. — Я пойду…
Остаток дня прошел спокойно и незаметно. Надо было подготовиться к долгому отсутствию — кто знает, вернется ли он сюда, и если да, то когда? Приходилось думать о множестве мелочей, ведь именно мелочи — а точнее то, что мы о них порой забываем, частенько портит нам жизнь. Андрей заплатил за квартиру, рассчитался с прочими долгами. Оставил у нотариуса завещание. Глупо, конечно — тем не менее, он не стал пренебрегать и этим, потому что знал — все это понадобится в том случае, если не будет сделано. Исходя из пресловутого закона подлости. И наоборот. Как бы то ни было, он все-таки рассчитывал вернуться. Жила в нем еще такая надежда.
После обеда Андрей вернулся домой, включил компьютер и отправил Сергею отчет о последних событиях. Потом позвонил Рыжему и предупредил о своем отъезде. В детали вдаваться не стал, просто сказал, что уезжает в командировку. Надолго ли? А это как получится. Попросил приглядывать за Настей. Если Семена и удивил последний пункт, то он этого ничем не выдал. Эх, Рыжий, Рыжий…
Хорошо, что у него нет ни собаки, ни кошки, — думал Андрей, задумчиво глядя в окно на большого красивого сенбернара, выгуливающего своего хозяина. Животных надо любить, им надо дарить свое время — ведь у них, кроме хозяев, нет никого и ничего. С любовью у Андрея все было в порядке, но вот со временем… Времени не хватало, а превращать милое пушистое существо в одинокого пленника бетонной квартиры он не хотел. Возможно, потом у него будет больше времени. Если будет это самое «потом»…
Все оставшееся до вечера время Андрей провел дома, готовясь к самому необычному в своей жизни путешествию. Спокойно и неторопливо собрал большую черную сумку. Собрал так, словно действительно ехал всего лишь в командировку. Эта сумка была непременной спутницей всех его путешествий, вот и теперь она была с ним. Андрей не знал, что ему может понадобиться, Более того, он вообще не был уверен, что там ему понадобится хоть что-то. Тем не менее, сумка была собрана, закрыта на «молнию» и поставлена в прихожей.
Почти четыре. Скоро надо будет ехать — Андрей вздохнул, сел в кресло. Его взгляд задумчиво скользнул по комнате. Очень многое было связано с этими стенами. Было. Какое все-таки нехорошее слово…
Он подумал о том, где сейчас Настя, и улыбнулся. Они попрощались утром — попрощались, может быть, навсегда. Андрей не выдавал Насте своих чувств, не желая пугать ее. Все-таки дурак он, как ни крути. Да, она ему действительно нравилась, теперь Андрей отдавал себе в этом отчет. Нравилась всегда, может быть, даже с того первого далекого дня, когда он впервые ее увидел. Только теперь все это стало совсем другим. Жестче, острее. Ранимее. Он не называл это чувство любовью, боясь обмануть самого себя. И все- таки понимал — это что-то более глубокое, что-то более важное, нежели простое увлечение. И именно эти чувства говорили ему, что не имел он права втягивать Настю в эту историю, не имел права подставлять ее. Он боялся поверить и все-таки чувствовал, что и она его любит. Или, по крайней мере, он ей не безразличен — так будет точнее. Понимание это и вселяло надежду, и разрывало сердце. Что будет с ней, если он не вернется? Если погибнет? Ведь это, как ни крути, весьма вероятно. Имел ли он право выдавать свои чувства, влюблять ее в себя — если уж на то пошло? Не честнее ли было сохранить все в себе, в надежде на то, что он когда-нибудь вернется? И тогда все пойдет так, как должно идти?
До чего все сложно! Господь поступил ужасно несправедливо, наградив человека разумом. И еще любовью. Жестоко поступил, глупо. Не подумавши…
— Вот и все, — вслух подумал Андрей, глядя за тем, как стрелка настенных часов неумолимо ползет по кругу.
Пора было идти. Он встал, взглянул на телефон. Настя так и не позвонила. Впрочем, Андрей тут же поправил себя — а почему она должна была ему звонить? Она сейчас на работе, ей просто некогда…
Андрей улыбнулся, подумав о том, что как раз сейчас губы Насти наверняка пахнут шоколадом. Не могут не пахнуть. Ничего, когда он вернется — а он обязательно вернется, — то купит ей огромную коробку самых лучших конфет, какие только сможет найти. Обязательно купит, что бы она там ни говорила…
Он не спеша оделся, перекинул через плечо ремень сумки. Погасил свет в коридоре. Вздохнув, подумал о том, что, может быть, уже никогда сюда не вернется. Затем быстро вышел на лестничную площадку, захлопнул дверь. Вставил ключ в замочную скважину. Один щелчок, второй. Вот и все.
Он подъехал к дому Мегеры ровно в пять. Коротко посигналил и стал ждать.
Марианна вышла через несколько минут, в руках у неё был большой коричневый чемодан. Андрей улыбнулся — Мария всегда подходила ко всему основательно и серьезно. Выбравшись из машины, он помог ей погрузить чемодан, затем открыл дверь и помог сесть.
— Новость слышал? — спросила Мегера, глядя на него с довольной улыбкой. — Смотря какую, — ответил Андрей.
— Фольмер сбежал, — засмеялась Марианна. — Все-таки достали мы его.
— В самом деле? — спокойно осведомился Андрей, заводя машину.
— А ты не рад? — Мария удивленно взглянула на него.
— А чему тут радоваться? — Он пожал плечами. — Сбежал и сбежал. Теперь наверняка цены на бензин подскочат.
— Странный ты все-таки человек, — сказала Мегера, покачав головой. — Опасный.
Андрей едва заметно вздохнул. Зря все это. Нельзя было разочаровывать Мегеру. А впрочем, черт с ней. Ну не лежала у него душа сегодня ко всяким играм. Место, куда они ехали, не располагало к этому. Совсем не располагало.
