Всем, кто критикует «Майора Пронина», полезно прочитать эти книги и посмотреть снятые по ним фильмы. А уж как в них выглядят русские!..
Несомненно, лейтмотив и этих, и многих других фильмов вроде бы похвальный: пафос борьбы за свободу против того, кто грозится ее отнять. Но не только…
Образ врага в лице России культивировался на Западе во времена «холодной войны» и провоцировал страх. Много их, этих русских… Непонятные… Страшные… В любую секунду могут напасть… Подобное восприятие врага означает признание его силы и могущества.
На помощь политическому мифу приходят бытовые мифы – они позволяют представить врага не только опасным и жестоким, но и нелепым и смешным. Враг страшен – но вместе с тем и отвратителен, да еще и смешон. Смешное не так сильно пугает.
В 1960–1970-е годы вырабатывались два стереотипных образа: тупого, неправдоподобно огромного Ивана, увешанного оружием, и вставшего на дыбы, оскаленного медведя, тоже с карабином за плечами и со всевозможными топориками-ножами и пистолетами за поясом. «Рокки» и «Рэмбо», отработавшие «русскую тему» в конце 1970-х – начале 1980-х стали уже классикой кино. А как великолепен в своей прямолинейности американский сериал «Красный рассвет»! Кадр начала фильма: американская глубинка, утро, школа, дети за партами, а за окошком – белые парашютисты и озверевший русский ВДВ с АКМ наперевес – бегом к зданию школы. Русские идут! Снято, кстати, сразу после того, как брежневское Политбюро начало выполнять в Афганистане «интернациональный долг».
Спецназовец Джон Рэмбо в одиночку уничтожает практически весь «ограниченный контингент» советских войск в Афганистане. Самое смешное, что наши солдаты воюют в афганской жаре… в меховых шапках-ушанках
Кому и за что был СССР «должен», объяснить не удосужились, но платили самой твердой валютой в мире – кровью наших 18–20-летних парней-срочников и офицеров.
В обмен на кровь выжившие получали щедрую компенсацию от государства в виде «чеков Внешпосылторга», на которую можно было купить кроссовки и «видак» в «Березке», а можно и поменять у «фарцы» на «деревянные» 2, а то 3 рубля за один «чек».
Одновременно с созданием новых киношедевров в США разрабатывался план ядерной бомбардировки 22 городов Советского Союза и для публики предлагался слоган о том, что СССР – это «Верхняя Вольта с ракетами».[112]
«Империя зла» была в глазах обывателя одновременно дикой и пьяной, непонятно каким образом достигшей технического прогресса. Когда смеешься над врагом, он не так страшен.
В фильме 1990-х годов «Армагеддон» русские космонавты показаны на орбите в шапках-ушанках и пьяные в стельку. Страшно: они могут обрушить на Америку ядерный удар. Смешно: эти дурацкие шапки… небритые тупые лица… Пьянка в любое время суток…
При этом русский капитан корабля устраняет все неполадки на борту исключительно с помощью лома, мата и гаечного ключа исполинских размеров.
Конечно, тут полное несоответствие космической техники и людей, которые никак не могли бы такую технику создать. Но миф на то и миф, чтобы не озабочиваться такими «мелочами».
В конце концов, нелепые русские де Кюстина тоже никогда не смогли бы разгромить самую сильную армию того времени – французскую.
Голливуд лепил образ, сочетающий несочетаемое. Такой образ помогал примириться с чувством исходящей от русских смертельной опасности, осознать собственное превосходство. Он морально готовил и к войне с «недочеловеками». Ведь истреблять таких уродов – это не столько война, сколько охота. Лицо горит, опасность заставляет напряженно оглядываться, а когда враг умирает, ничто не омрачает удовольствия.
Похожий образ лепила британская пропаганда про колониальные народы.
Кинематограф морально готовил и к возможной оккупации России – ведь захватить страну, населенную такими существами и принести в нее свет демократии – это даже более славно, чем занять земли индейцев. Это почти что спасение таких существ от самих себя, от своего страшного и нелепого образа жизни.
Знаменитые слова голливудского актера и президента Рональда Рейгана про «СССР – империю зла», произнесенные в 1980 году, подводят итог созданию образа. Сказаны они были в начале афганской военной кампании, но имели в виду всю внешнюю политику СССР и весь образ СССР в целом.
Либеральная советская интеллигенция вполне искренне ждала, что после падения СССР Запад заключит Россию в объятия и примет ее в число равных держав. Наивные! Один из тех, кто определяет идеологию политики США, Р. Пайпс, совершенно ясно произнес, что «не надо разделять СССР и Россию. Надо четко понимать – холодную войну проиграла Россия». И как было сказано по иному поводу: «Целились в коммунизм, а попали в Россию».
Мифы о России после распада СССР подчинялись тому же закону: они ослабевали в годы, когда Россия казалась слабой, не опасной, и активизировались и применялись к текущей политике всякий раз, когда Россия усиливалась и начинала проводить независимую политику. В ажиотаже распада СССР возникла даже «мода на Россию» – на матрешек, Горбачева, комсомольские значки, шапки-ушанки, самовары и плащ- палатки.
Кстати, самый популярный президент США в XX веке после Дж. Кеннеди
Но стоило В. В. Путину повесить в кабинете портрет Петра I, и тут же Запад, как я уже говорил, вспомнил «Завещание Петра Великого».
Так что и после 1991 года не изменилось принципиально ничего… кроме того, что раньше главным объектом мифологизации была Россия как государство Российское, а теперь вровень со своим государством сделался и весь русский народ.
Раньше СССР виделся на Западе своего рода концлагерем. Как он ни страшен, а народ в нем покорен коммунистами. Если его освободить – может, что хорошее и получится. А если кто и вырвался из СССР, то это хорошо, нашего полку прибыло.
Теперь Россия видится скорее как резервация. Люди из нее частенько уезжают на Запад, привносят в западные культуры свои ценности, составляют конкуренцию коренным жителям.
В американском кинематографе в 1945–1991 годах практически никогда не появлялся образ русского эмигранта.
В США живет до 100 тысяч русских эмигрантов первой и второй волн – потомков тех, кто бежал из России во время Гражданской войны 1917–1922 годов или из СССР во время Второй мировой войны. Некоторые из них сыграли заметную роль в американской науке и в экономике. Питирим Сорокин основал одну из ведущих в мире школ социологии. Леонтьев – могучую школу экономики, более известную, чем пресловутая «чикагская», последователи которой Гайдар и Чубайс делали реформы «по-чикагски». Георгий Вернадский и Герман Пушкарев основали американскую школу россиеведения в Принстонском университете.
Русские ученые в США изобрели телевизор, микроволновую печь. Говорят, половина менеджеров высшего звена корпорации «Майкрософт» – русские. Ничего нового в этом нет, но в американских фильмах эти факты не отражены. Никак.
Если говорить о США конца XX – начала XXI века, то в этой стране живут несколько десятков тысяч русских ученых, а примерно два миллиона русских эмигрантов последних лет трудятся в самых разных областях – от трактористов в сельскохозяйственных штатах до самых крутых компьютерщиков.
Каждый год в США из России въезжают тысячи временных рабочих, в основном студентов. Они убирают апельсины в Калифорнии, моют посуду в ресторанчиках, трудятся официантами и грузчиками, – этим они зарабатывают на пребывание в Америке и небольшую культурную программу.
Но ведь это же факт: ни в одном американском фильме нет образа русского ученого, который просвещает американских студентов. Нет персонажа положительного предпринимателя, который вкладывает деньги во что-то полезное для людей, вдохновенного компьютерщика, музейного работника, храброго полицейского.
Кинематограф США политкорректен избирательно.
На экранах мелькают положительные образы хороших, честных, умных негров,
