является совпадением. Род Тюдоров уходил корнями в Уэльс и потому счел удобным воспользоваться артуровской пропагандой, начатой предшествовавшими ему нормандской династией и Плантагенетами. Сделанный Генрихом VII тонкий ход (он назвал Артуром своего первенца и наследника) привлек к себе внимание общества, надежда на скорое возвращение Артура казалась вполне возможной. К сожалению, принц Артур скончался в 1502 году, в возрасте пятнадцати лет. Однако не стоит усматривать в этом факте полного пресечения стремления к использованию артуровской легенды, поскольку оба нынешних наследника британского престола, принцы Чарльз и Уильям, в качестве одного из средних имен носят имя Артур, и прецедент позволяет им воспользоваться любым из своих имен при восшествии на престол.
После Мэлори об Артуре было написано мало или вообще ничего нового (если произведение Мэлори действительно можно назвать новым), и артуровская легенда перешла в новую фазу своего развития. В течение предыдущих веков Артур приобрел широкую известность в качестве английского короля — к изрядному негодованию валлийцев, рассказывавших об Артуре еще до появления норманнов в Британнии, и скоттов, испытавших вторжение войска Эдварда I под тем предлогом, что в «Истории» якобы был зафиксирован захват Артуром их края. В 1534 году Полидор Виргилий, итальянский историк, пользовавшийся покровительством Генриха VIII, воспринял Артура и «Дело Британнии» как обыкновенную сказку. Поскольку династия Тюдоров во многом полагалась на предание об Артуре, Виргилий таким образом оспаривал претензии королевского дома. Его сомнения вызвали большое неодобрение со стороны таких антикваров, как Хэмфри Ллуйд и сыгравший существенную роль в развитии артурианской легенды Джон Леланд, которые видели в Артуре исторический персонаж13. Между 1534-ми 1543 годом исполнявший роль королевского антиквара Леланд предпринял путешествие по королевству в последние дни существования великих монастырей, разыскивая старинные рукописи. Во время путешествия он вел путевые заметки, теперь известные под названием «Подорожная» (Itinerary), и в них он идентифицирует в качестве Камелота замок Кэдбери в Сомерсете, повторяет претензии Гластонбери и предположительно обнаруживает камень с надписью возле моста С л отер (моста Побоища) на реке Камел в Корнуолле, который Гальфрид считает местом битвы при Камлане. В 1544 году он написал труд под названием «Достойное утверждение Артура, короля Британнии» (Assertio Inclytissimi Arturii Regis Britanniae), в котором защищал Артура и «Дело Британнии»; однако, как недавно заметил один автор, «полагаясь скорее на энтузиазм, чем на материальные свидетельства»14. Несмотря на старания Леланда, в середине XVI века предание об Артуре начинает терять свою власть, и в последний раз на высшем уровне им воспользовался в 1580 году придворный астролог и математик доктор Джон Ди, подаривший королеве Елизавете книгу, утверждавшую, что в свое время Артур покорил и Америку, оправдывая тем самым стремление Британнии заново колонизировать эту страну. В прочих отношениях Артур превратился из исторического предка и орудия пропаганды в инструмент литературного вдохновения. В 1590 году появились три первых книги огромной поэмы Эдмунда Спенсера «Царица Духов», содержащей существенную долю артуровского материала, а в начале XVII столетия были написаны несколько пьес на связанные с Артуром темы. Исторические труды на тему «Дела Британнии» продолжали появляться весь XVII век — выступая как за, так и против его подлинности.
Воцарение в 1714 году на британском троне немецкой по происхождению ганноверской династии в лице Георга I заставило изменить восприятие истории, причем упор теперь делался на саксонское происхождение монархии; происхождение же от некогда влиятельных британских родов теперь было или забыто, или преднамеренно игнорировалось. В течение XVIII века в области артуроведения публиковалось и производилось немного работ, хотя к числу тех немногих мест, где разговор об Артуре по-прежнему не смолкал, относился Уэльс. К концу столетия валлийцы начали публикацию ряда своих малоизвестных манускриптов, и к 1810 году трехтомная «Myvyrian Archaiology» ввела в научное употребление большинство основных текстов валлийских поэтов и летописцев, многие из которых содержали сведения об Артуре. Таким образом, доступность текстов вкупе с новым изданием в 1818 году влиятельного произведения Мэлори, первого после 1634 года, дало новый толчок к возобновлению интереса к Артуру, и, начиная с этой даты, новые произведения появляются регулярно. Публикация «Королевских идиллий», принадлежащих перу Альфреда, лорда Теннисона, была восторженно встречена в 1842 году и повторена в 1867 —1868 годах с иллюстрациями Гюстава Доре, которые в течение почти 150 лет после этого оставались наиболее долгоживущими среди изобразительных воплощений романа об Артуре. Далее тему Артура в мире изобразительного искусства пропагандировали Вильям Дайс своими росписями Палаты лордов (1846) и художники-прерафаэлиты, самым заметным из которых был Данте Габриэль Росетти (1828— 1882). На псевдоартуровские темы Вагнер написал свои оперы «Лоэнгрин» (1850) и «Персифаль» (1882), ознакомив публику оперных театров Европы с подобным материалом. Будучи одним из первых фотографов, Джулия Маргарет Камерон (1815—1879) снимала изображения в артуровском стиле, где натурщики в панцирях и на лодках изображали сцены из романов об Артуре. К теме поспешила присоединиться и быстро развивавшаяся Америка посредством классического романа Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889) и пересказов Мэлори, иллюстрированных Говардом Пайлом в 1903 — 1910 годах. В 1983 году Обри Бердсли проиллюстрировал новое издание Мэлори, введя тем самым Артура в эпоху
В конце XIX столетия специалистами, имевшими опыт изучения кельтики, такими, например, как сэр Джон Рис, были выполнены важные работы в области артурианы, также было произведено первое серьезное исследование валлийских манускриптов, давно пылившихся без доступа в частных библиотеках, но наконец в первый раз изданных в соответствии с академическими требованиями. В 1911 году У. Льюис Джонс опубликовал первое серьезное исследование происхождения артуровской легенды, за которым в 1927 году последовал труд Э. К. Чемберса (до сих пор находящийся в научном обороте). После Второй мировой войны в 1948 году было основано Международное артуровское общество, до сих пор ежегодно выпускающее библиографии работ, посвященных Артуру или имеющих отношение к теме, и весьма полезных для специалиста15. Моду на артуровский роман вновь обновили Т. Г. Уайт своим произведением «Прежний и будущий король» (1958) и Розмари Смолл, написавшая книгу «Меч на закате» (1963), проданные в сотнях тысяч экземпляров, а также популярные адаптации, в том числе фильм Уолта Диснея «Меч в Камне» (1963), мюзикл Рика Уэйкмана «Мифы и легенды о Короле Артуре и рыцарях Круглого Стола» (1975), а также «Эскалибур» Джона Боормана (1981), возможно, лучший из фильмов на артуровскую тему, хотя и поставленный по Мэлори.
Первая из многочисленных, посвященных артуровской легенде работ Джефри Эша появилась в 1958 году, и в течение последующих двух десятилетий его публикации вместе со статьями Лесли Элкока, посвященными раскопкам в Кэдбери, сформировали общественное представление о возможном облике исторического Артура. Вскоре после этого появились две книги, где была предпринята попытка переписать историю раннесредневековой Британнии на основании артуровских источников, а именно «Британния Артура» Лесли Элкока (1971) и «Время Артура» Джона Морриса (1973). Подобный подход вполне удовлетворял широкого потребителя, однако в академических кругах зрела новая точка зрения, и в 1977 году Дэвид Дамвилль в своем эссе «Послеримская Британния: история и легенда» подверг критике подобную манеру написания истории Средних веков в подобной манере и весьма критически отнесся к источникам16. Дамвилль утверждал, что артуровские тексты нельзя считать строго историческими: являясь компиляциями ранних материалов, они не современны событиям, которые описывают, и потому имеют сомнительную ценность17.
С течением столетий теории и идеи приходят и уходят, однако после отказа от поздних романтических источников всем ученым пришлось для обоснования своих идей пользоваться одной и той же скудной горсткой источников. Вообще говоря, теорий существует ровно столько, сколько существует историков, и история артуроведения едва ли менее интересна, чем сам объект этой дисциплины. Начиная с 1980-х годов было опубликовано множество работ, переносящих область деятельности Артура в Шотландию, Йоркшир, Камбрию, Уэльс, Сомерсет, Корнуолл, Бретань и еще более удаленные края. Самой интересной чертой всех этих работ является то, что для подтверждения столь различных собственных выводов они пользуются одними и теми же историческими и литературными источниками.
Существующий подход к толкованию этих ранних источников сложился за века исследований, и все же ряд пунктов в отношении «темных веков» остается по-прежнему непонятным, и вокруг нескольких
