— Ты не обязан ехать, если не хочешь.
— Конечно, хочу. Алекс ведь друг Мэтта, а не мой. С ним я договорюсь.
— Вот и отлично. — Я спрыгиваю с табурета и обнимаю Джека. — Я так рада!
— Я тоже. — По-моему, звучит не очень убедительно.
Из 365 дней в году только семь я провожу в обществе, но каждый раз приходится разрываться в буквальном смысле.
Я еще не проснулась, но уже напряжена. Плюс похмелье.
Сегодня исполняется пятьдесят лет тетушке Ви. На юбилей в Хемел-Хемпстед меня пригласили с Джеком (явно мама руку приложила), но я лучше умру, чем представлю его своим теткам и кузинам. Не хватало еще дать ему повод задуматься о моей наследственности. Хотя с тетушкой Ви не соскучишься, и обычно я с удовольствием бываю у нее в гостях. В этом году у нее в саду будет надувной батут.
Я обещала маме, что приеду, но теперь придется звонить и отказываться. Мама вряд ли обрадуется.
Вечер тети Ви совпал с вечеринкой у Хел, которую она устраивает в честь дня рождения Гэва. Хел так долго готовилась — обсуждала меню, список приглашенных, — что, если я не приду, она меня никогда не простит. Кроме того, надо помочь ей с закусками.
Но хуже всего то, что и Хлоя сегодня устраивает барбекю. Когда я сказала Джеку, что собираюсь к Хел, он не на шутку обиделся:
— Но там все будут, и ты тоже обязательно должна прийти. Мы с Мэттом будем готовить.
— Я ведь уже обещала Хел.
— Это же не ее день рождения. Просто ужин. Она не расстроится, если одним ртом будет меньше.
— Еще как расстроится.
— Ладно, иди, — надулся Джек. — Но, знаешь, по-моему, это нечестно. Я, между прочим, отказываюсь от мальчишника, чтобы поехать с тобой, ты тоже могла пойти сегодня со мной. Я хочу всем тебя показать.
На автоответчике три послания от Хел. Я уже решила, что пойду сегодня на барбекю, но не могу представить, как ей об этом сказать. Мне действительно жутко хреново, но придется ей врать.
Когда она снова звонит, я отвечаю самым жалким голосом.
— Ты где была? — спрашивает она. — Я тебе все утро звоню. Ты что, забыла, что мы договорились идти за покупками?
— Я плохо себя чувствую, — отвечаю я.
— Джек там? — скептически спрашивает она.
— Нет, меня рвало.
— Похмелье?
Меня так и распирает сказать ей про новую работу, но я уже начала врать.
— Не думаю, что мне сейчас до магазинов.
— Но ты же обещала.
— Знаю, но мне очень хреново. Правда. Она вздыхает. Явно бесится.
— Ладно, но к вечеру поправляйся. Джек ведь тоже придет?
— Нет, он не сможет. У его тети юбилей или что-то вроде того.
— Но я же заранее все планировала. Ты могла бы меня предупредить!
— Ой, извини, меня сейчас опять вырвет. Иду в ванную и показываю себе язык. Теперь мне и в самом деле плохо. Знаю, что заварила кашу, и, похоже, дальше все будет еще хуже. Я никогда не вру Хел. И кстати, уже купила подарок Гэву. Поэтому придется мне к вечеру «поправиться». И Джек должен с этим смириться.
Весь день слоняюсь по квартире в дурном настроении. В шесть звонит Джек с мобильника Мэтта:
— Ты где?
— Я собираюсь…
— Приезжай скорей. Мясо отлично получилось. Я уже сказал Хлое, что ты придешь.
— Джек…
Но он уже отключился.
Сначала раздумываю, не пойти ли к Хел, а потом втихую улизнуть к Хлое. Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю — так будет еще хуже.
Придется кинуть Хел. Джека кинуть я не могу. После всего, что он сделал для меня, не могу. Несколько раз репетирую свою речь и звоню ей.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.
— Хуже.
— Ты что-нибудь ела?
— Нет. Все выходит обратно. Наверное, отравилась или инфекцию подхватила — у нас на работе несколько человек с желудком слегло.
— Хочешь, я за тобой приеду? Останешься у нас переночевать. И не волнуйся, не можешь есть — не надо.
— Хел, я не могу.
— Но сегодня же день рождения Гэва.
— Я знаю, но чувствую себя ужасно. Только праздник вам испорчу. Веселитесь без меня.
— Значит, не приедешь?
— Думаю, мне лучше лечь спать.
— Я тебе еще перезвоню, проверю, как самочувствие.
— Не волнуйся, я наверняка буду спать. Веселитесь. Поцелуй от меня Гэва.
Все. Теперь в рай мне путь закрыт.
До Хлои добираюсь очень долго и появляюсь там не в лучшем настроении. У нее квартира на первом этаже викторианского дома. Она встречает меня у дверей, ведет в сад. Я мельком оглядываю гостиную. Стильные деревянные полы, картины. Во всем виден хороший вкус. Даже сад в идеальном состоянии.
Джек и Мэтт колдуют у гриля, кроме них в саду еще человек сорок ту суется. Из колонок надрывается Арета Франклин. Все, кажется, уже пьяные.
— Хорошо, что ты смогла прийти, — говорит Джек и целует меня.
— Хорошо, — соглашаюсь я. Осматриваюсь, замечаю Мартина, брата Хел.
Он с кем-то разговаривает, углядев меня, салютует стаканом. Я машу ему в ответ. Все, я пропала. На этот раз точно. Он обязательно расскажет Хел, что видел меня здесь.
Я поворачиваюсь к Джеку.
— Есть будешь? — спрашивает он с набитым ртом.
— Нет, спасибо. Не хочется. Джек обнимает меня одной рукой.
— Ну, веселей. Это же вечеринка.
Веселей? Сейчас, когда вся моя жизнь летит коту под хвост? Я слабо улыбаюсь ему и спрашиваю через силу:
— Кто есть кто?
Он начинает перечислять:
— Это Стрингер, он работает в спортзале. Дамиен, старый школьный товарищ.
Дальше идет целый список имен, которые я никогда не смогу запомнить.
— А вот это Джонс, — наконец говорит он и показывает на парня в кожаных штанах. Парень очень симпатичный и явно сознает это, судя по его позе. — Держись от него подальше. У него от коки совсем крышу снесло. Черт, они идут сюда.
Девушка, которая вместе с Джонсом приближается к нам, кажется мне до боли знакомой. Вот только никак не могу вспомнить, где я ее видела. Наверное, модель или манекенщица — стройная, длинные светлые волосы. Очень красивая — глядя на такую красоту, невольно начинаешь подумывать о смене пола.
— Джек, у тебя отлично получается, — широко улыбается она.
Белоснежные зубы, без малейшего следа помады.
