— Ладно, ладно! — смеюсь я, откидывая одеяло и жадно вдыхая свежий воздух.
— Прости, — снова говорит он. Теперь я его узнаю. Это снова мой Джек.
— И ты меня прости. — Мир?
— Мир, — киваю я, поднимаю его футболку, наклоняюсь и целую Джека в живот. Чувствую, как напряглись его мышцы, прижимаюсь щекой. Вдыхаю запах его кожи. — Что это? — спрашиваю я, заметив красное пятнышко около ремня.
— Где? — Джек вскакивает, с ужасом оттягивает кожу на животе и разглядывает пятно.
— Не волнуйся, наверное, след от сумки. — Мне смешно, что он так волнуется за свою внешность. — Загар оно тебе не испортит.
Я толкаю его обратно на постель и целую в красное пятнышко, потом кладу ему на живот голову. Джек напряжен, я чувствую, что он смотрит в потолок.
— Ты думаешь о том же, что и я? — спрашиваю его.
— Не знаю. А ты о чем думаешь?
— Что это самый ужасный номер в моей жизни.
— Нет, я не об этом думал.
— А о чем?
Джек садится и свешивает ноги с постели.
— О еде. Умираю с голоду.
Гипноз Джека сработал. После обильного завтрака мы снова в прекрасном расположении духа. Он заявляет, что отныне мы живем по законам отпускников — максимум веселья и минимум просиживания в гостинице. Поначалу я сопротивляюсь и умоляю переехать в другую гостиницу. На моем Острове Фантазий мы должны целыми днями блаженно нежиться в постели под прохладным бризом кондиционера, а на закате выходить на личный пляж и неспешно потягивать мартини. Но Джек на этом острове ни разу не был. Он и слышать о переезде не хочет. Не знаю, что на него нашло, но он вообще ни о чем слышать не хочет. Его невозможно перекричать или переубедить.
— К черту гостиницу. Да, тут ничего нет, но нам ничего и не надо. Лучше мы с тобой все вокруг посмотрим. Давай, приключения нас ждут, — возбужденно агитирует он.
— Но…
— Нет, пожалуйста. Только не говори мне, что ты из тех девушек, что готовы целыми днями валяться на пляже с бульварным романом в обнимку. Прошу тебя! Скажи, что ты не такая.
—Я…
— Значит, решено. Мы возьмем напрокат мопед, посмотрим, что тут есть интересного. Тут наверняка полно каких-нибудь достопримечательностей. Это же Греция. Колыбель искусств. Мифы, храмы и прочее… — Он разводит руками, на лице дикая улыбка.
— Но, Джек…
— И не волнуйся, я сам поведу. Конечно, это не самый безопасный транспорт, но я буду очень осторожен. Честное слово.
— Да я не об…
— Вот и отлично. Поехали! — Он вскакивает, тянет меня за руку.
Я вопросительно на него смотрю:
— Джек, ты хорошо себя чувствуешь?
— Да! Великолепно! И готов пуститься в путь. — Он еще сильнее тянет меня за руку, и я по привычке сплетаю наши пальцы. Он на секунду закрывает глаза и целует мои кулаки. — Обещаю, что это будет лучший отпуск в твоей жизни.
Спустя некоторое время Джек успокаивается, но я все равно чувствую какую-то перемену в нем. Не то чтобы он отдалился от меня, наоборот. Он очень мил и нежен. Но за три дня мы ни разу не занялись сексом. Он со мной обращается так, будто мы не любовники, а просто друзья. Возможно, мы слишком устаем — приходим в гостиницу под вечер, буквально валясь с ног. Плюс эти односпальные кровати и обгорелые спины. И все-таки меня изводит сомнение, а поверил ли Джек моему рассказу о Тристане.
Но я решаю оставить все как есть и больше не поднимать эту тему. Насколько я знаю Джека, скоро гормоны возьмут верх и он забудет все на свете. И потом, у этого воздержания есть и свои плюсы. Мы с Джеком наконец-то общаемся. По-настоящему. И нам весело. Время, которое ушло бы у нас на секс, мы тратим на открытия. Мы открываем для себя не только остров с его ароматными оливковыми рощами и пыльными дорогами, но и друг друга. Джек не подпускает меня к своему телу, но зато мне открыт доступ к его душе. В маленьких тавернах за графином сангрии он говорит о своих замыслах, о новых картинах; рассказывает, как ему противно писать на заказ только ради того, чтобы продержаться на плаву. Каждую ночь, возвращаясь в гостиницу, я понимаю, что влюбляюсь все сильнее и сильнее.
Но на четвертый день все меняется. Потому что в этот день закончились наши поиски идеального пляжа. Проезжая по прибрежному шоссе, мы разом заметили небольшую бухточку и долго не могли понять, как же туда попасть. В конце концов бросили мопед в кустах и начали спускаться по камням, но вскоре наткнулись на ступеньки, выдолбленные в скале.
Когда мы оказываемся на берегу, у меня захватывает дух. Остров Фантазий! Тьфу — и рядом не стоял. Это РАЙ!
Через пару секунд мы, уже раздевшись, бежим к морю. Вода бирюзовая и такая прозрачная, что видно ногти на пальцах ног. Джек подныривает под волну и выплывает подо мной, выталкивая из воды. За последние несколько дней это первый тесный контакт наших тел. Я обхватываю его талию ногами. Ресницы у Джека слиплись, в глазах отражается море. Я улыбаюсь ему.
— Восхитительно, — вздыхаю я, оглядываясь. На берегу ни души.
—
Я провожу рукой по его волосам и нежно целую. Все, больше не могу. Воздержание смертельно для меня. И наверняка опасно для здоровья. Постоянное возбуждение без намека на удовлетворение — прямой путь к потере влечения.
— Пойдем со мной, — шепчу я и тащу его по воде.
— Куда? — спрашивает Джек.
Я видела это в кино. И не раз. И твердо решила заняться сексом на мелководье. Даже если для этого мне придется его изнасиловать.
Но насилие не понадобилось. Все совершенно добровольно. Когда мы целуемся и волны плещутся у наших ног, в Джеке что-то меняется. Как будто вся страсть, которую он сдерживал последние дни, вырвалась на свободу. Не знаю, сколько раз мы с ним занимались сексом, но в сравнении с нынешним все блекнет. Это что-то!
Джек словно воплощение всех идеальных мужчин мира. Да, здесь слишком жарко, и песок всюду лезет, но сегодняшний оргазм взлетел на верхнюю строчку моего секс-парада.
— Ух ты! — выдыхает Джек, когда мы наконец опускаемся с небес на землю.
Он целует мои веки, нос, щеки, как будто я его самая большая драгоценность в мире. Я касаюсь его лица, он открывает глаза. И вот тогда я чувствую, как все мое тело пронзило, словно по венам потек чистый адреналин.
Брови у Джека сведены. Взгляд такой, словно он сейчас расплачется. Он бережно убирает мне с лица мокрый мышиный хвостик моих волос.
— Эми, я… — начинает он.
— Шшш, — улыбаюсь я, прикладывая палец к его губам. Потому что мне впервые не нужны эти слова. Я и так все знаю.
Следующие три дня мы нежились на пляже. В один из вечеров, вернувшись в гостиницу, Джек стал натирать меня кремом. Я так расслабилась, что и не заметила, как уснула голой прямо на одеяле.
Просыпаюсь от тихого шуршания.
— Не двигайся! — приказывает Джек. Я напрягаюсь всем телом.
— Пожалуйста, скажи, что это не паук!
— Это не паук, — смеется Джек. — Не двигайся, я почти закончил.
— Что закончил?
