понял он звериным своим чутьем, а не Плеханов, не Мартов, не Аксельрод станет лидером партии у власти. Джугашвили исчез, явился Сталин, верный ученик, несгибаемый ленинец, вилявший незаметно и лишь на очень уж опасных виражах, вроде вопросов о вооруженном захвате власти или о 'похабном' Брестском мире, когда сам Ленин на время оставался в меньшинстве.
Нетрудно представить ухмылки и ядовитые реплики в кулуарах съездов и конференций по поводу созвучия имен учителя и ученика. Но учителю было не до того, а ученик был низколобый уголовник. Он уже назначил себя в наследники и не забывал обид, он их складировал - до поры. Власть потому ему и досталась, что несравненно более интеллектуальные соперники в борьбе за власть его и в расчет не принимали. Им и в голову не приходило, что он ими манипулирует. Полагали, что он за них цепляется, чтобы хоть в секретариате ЦК удержаться. А секретариат - это что? Клерки, машинистки. Сталин -начальник секретарей, архивариус партии.
Архивариус варил свою архикашу и превращал секретариат в Секретариат, в грозный орган власти.
Потом он принес клятву на похоронах Ленина. Как отнеслись к этому другие? Да так, спокойно. Ритуал. Красивые слова, они привыкли к красивостям, сами грешили. Таков уж революционный стиль. 'Клянемся тебе, товарищ Ленин…' Не говорил ведь - клянусь, говорил - клянемся… Зато народ успокоил: перемен больше не будет.
Ленин - Сталин. Попугайное созвучие, но уголовник не рассчитывал на интеллектуалов, он целил в массу. И попал. Ленин - Сталин. Он хотел, чтобы сталь звучала в имени Ленина. Ленин умер. Сталин - это Ленин сегодня. И Ленин крови не чурался, но власть взял не для самовозвеличивания. И удерживать ее так, как делал Сталин, вряд ли стал бы. Власть была для него инструмент политики, в которой он и впрямь был гений, и сравнивать его со Сталиным нелепо.
Когда Ленин умер, главный враг правящей коалиции (тогда была еще коалиция - Сталин с Каменевым и Зиновьевым), Троцкий, болел, отдыхал на Кавказе. Телеграмма почему-то запоздала. Сталин заботливо посоветовал не прерывать отдыха, ведь смерть Ильича не была неожиданностью.
Да, не была. Но такая удача: Троцкий уехал, и как раз в это время Ленин умер…
'Смерть Ленина дала Сталину необходимую для него возможность провозгласить новый культ - 'ленинизм'. Резким контрастом с характерным для Ленина отсутствием саморекламы явились внешние атрибуты этого культа: торжественные клятвы верности его памяти, перенос набальзамированного тела Ленина в Мавзолей в Москве, переименование Петрограда. Троцкий отсутствовал на похоронах Ленина - то ли потому что ему неправильно, как он утверждал, сообщили дату похорон, то ли в результате наступившего состояния безволия, отчаяния и изнеможения, и это помогло Сталину сразу взять на себя руководство новым культом. Смысл культа Ленина был ясен всем: если Ленин -Аллах, то Сталин - пророк его. Вместе с бесчисленными портретами и бюстами Ленина… пошла в ход и известная фотография, (явно сфабрикованная, даже для неопытного глаза), на которой изображены улыбающиеся Ленин и Сталин, сидящие рядом в атмосфере безмятежной дружбы летом 1922 года. Те немногие, кто знал, как в действительности развивались отношения между Лениным и Сталиным, благоразумно молчали. Однако о настроениях в партии ходили всевозможные слухи, наводнявшие Москву: Ленин будто бы просил яда, Ленин сказал кому-то незадолго до смерти, что его отравили, Ленин поправился настолько, что в октябре 1923 года съездил в Москву (этот слух, по крайней мере соответствует действительности) и, побывав в своем рабочем кабинете, обнаружил, что в его бумагах кто-то рылся'.
Так оценил этот эпизод истории Леонард Шапиро в книге 'КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА'.
Борьба за власть продолжалась. После оглашения письма Ленина (так называемого завещания) на XIII съезде партии Сталин подал заявление об отставке. Знал, что делает. Удачные для него смерти все еще были единичными, его все еще держали за гениальную посредственность (выражение Троцкого), и участники борьбы за власть еще консолидировали силы. Как переходная личность, он всех устраивал. Толковый администратор. Трудоспособен. Многое держит в голове и координирует.
Знали бы они, на что он способен, что держит в голове и что координирует…
Уйти не дали. Даже Троцкий проголосовал за Сталина.
Теперь, утвержденному третейским партийным судьей между непримиримо настроенными группировками, ему с руки стало с их же помощью искоренять вражду в партии. Соперников искоренять. Как ему впору пришлась их грызня! А как он ее лелеял… Под лозунгом 'Единство!' сперва дезавуировать всех, отбить подальше от власти, не сразу насмерть. Смерть соперника - это пик удовольствия, венец интриги, когда можно разгладить усы и выпить стакан хорошего вина. С Каменевым и Зиновьевым против Троцкого, потом, когда этого главного врага не стало, а Каменев и Зиновьев в борьбе изрядно порастрепали перышки, взялся за них, сам оставаясь как бы в стороне, действуя исключительно в интересах партии, только ради единства в ее рядах, только следуя заветам Ленина…
… которые сам и сформулировал в своей театральной клятве.
Итак, год 1935. В армии вводятся ликвидированные было революцией воинские звания. Значит, армию переаттестовывают. Учреждается не существовавшее в царской России и несколько опереточное воинское звание маршала. Естественно ожидать, что оно окажется присвоено самым авторитетным военным деятелям страны. В их число наравне с Тухачевским без сомнения входят учителя армии, командующие ее западными приграничными округами, строгий Уборевич и добрейший любимец РККА Якир, трое соратников, понимавших друг друга с полуслова и в военных вопросах разделявших те же взгляды.
Но совмещение несовместимостей в рамках одного института - правило для того, кто желает властвовать. Любой из людей многим пожертвует, чтобы друзья его дружили между собой. Тот, кто желает властвовать, такой ошибки не допустит. По этому принципу подобраны были люди на ключевые посты всех наркоматов, комитетов и прочая. По этому признаку учрежден был и институт первых советских маршалов. Из командующих округами никто не стал маршалом, кроме Блюхера. Да и тот формально командовал не округом, а Особой Дальневосточной Краснознаменной армией, которая, возможно, для того лишь и не была преобразована в округ, как все остальные округа.
По окончании Гражданской войны командный состав Красной Армии не был однороден. К 1937 году, несмотря на удаление царских генералов, людей высочайшей культуры, типа Свечина и Снесарева, неоднородность не сгладилась.
'Подсчитано, что к 1937 г. около трех четвертей всех командиров были обязаны своим положением и своим новым престижем исключительно Сталину и его курсу. Остальные были ветеранами Гражданской войны, в основном, принадлежавшими к высшему командному составу. Нетрудно себе представить, насколько сильным при таком положении вещей был карьеристский ажиотаж, царивший на служебной лестнице. Сложность положения определялась не только давлением снизу. Существовали трения и на верхах. Они вызывались системой политического контроля… С 1929 по 1937 год Политическое управление армии возглавлял Ян Гамарник. Он обладал качествами, непригодными для поколения коммунистов, выпестованных Сталиным: еврей по происхождению, умный человек, честный коммунист, убежденный интернационалист. Рядовые младшие политработники, которых аппарат выпускал конвейерным способом, работали на низшем уровне рука об руку с красными командирами. Но на верхах, где ветераны Гражданской войны занимали большую часть командных постов, старшие и более образованные политработники не ладили с обычно малограмотными, хотя в военном отношении и заслуженными ветеранами', - говорит об этом Л.Шапиро в своей книге.
Это точное, в общем, описание исчерпывающим не является. И ветераны не были однородны. Вместе служили умные, мыслившие и продолжавшие учиться и следить за развитием военной мысли, а по сути шедшие во главе ее (и все равно разные по личностным параметрам) 'генштабисты' Блюхер, Гамарник, Егоров, Корк, Примаков, Тухачевский, Уборевич, Шапошников, Якир с одной стороны - и 'партизаны'-конники Буденный и Ворошилов с другой. Так же обстояло дело на всех ярусах военной иерархии. Перед чисткой высший командный состав РККА включал в себя:
– офицеров старой армии, обладавших знанием военной науки и военным опытом. Социально они не были однородны: маршал из рабочих (по поводу чего, впрочем, существуют обоснованные сомнения) полковник царской службы Егоров, маршал из дворян поручик Тухачевский, командармы - москвич- разночинец Шапошников и литовский крестьянин Уборевич;
