мужества и бесчеловечия. Отечественная война.
Вполне правдива версия подготовки Сталиным похода на обезглавленную Европу. Его подлинное намерение так прозрачно в территориальном рвачестве 1939-1940 г.г. В 1940-м это намерение могло быть осуществлено, момент был уникален. Голландия, Бельгия, Франция повергнуты и представляют беззащитные мишени. Убрать Германию, которой они принадлежат, - и они станут принадлежать любому. Плюс сама Германия. Что остается? Славянские Балканы? Италия, Испания, Португалия? Крохи!
Но Великобритания - о-о, это иное дело. Это враг упорный и неумолимый. Империя проигрывает сражения и выигрывает войны. Она пока нетронута, и гигантский ее военный потенциал еще и не начал разворачиваться. Не только колоний, но даже метрополии. Нет, надо ждать, если и не разгрома ее, то хотя бы ослабления такого, при каком выигрыш войны даст ему, Сталину, позицию, в которой условия мира продиктует он.
Мания властности…
Выбор времени для удара в спину всегда был предметом особой гордости Сталина. Он не приближался к противнику, не убедившись, что у того связаны руки. И что вообще он глядит в другую сторону. Как и Гитлер. И перед ним Сталин оплошал. Он так был уверен, что Германия провозится с Англией и Францией года три-четыре. Как в Первую мировую. Насидятся в окопах, наглотаются газов, обессилеют, брататься начнут… Тут я их, миляг, со своими мальчиками и накрою. Ничего что цыплята, толком ни летать, ни стрелять не научены, зато много их, энтузиасты, зато внезапно…
А внезапно напали на него. Необъятный СССР Гитлер счел более реальной целью, чем крохотную островную метрополию. Но Сталин так не желал видеть, что Гитлер со своей подготовкой его опережает, уж так не желал!.. Ну просто поубивал бы тех, кто совал ему факты в глаза.
А те, кто видел действительное, тормошили его не зря: 'Товарищ Сталин, вы с Вашими договорами и верой в них прозеваете нападение на Вас ужасного противника!'
Кому он там верил… Но что означало для него признать факт концентрации германских войск на советско-германской границе? Проиграл, опередили! Значит, либо капитулировать и отказаться от притязаний в Европе, либо идти на войну в открытую. Ни то, ни другое не подходило. Отказаться от намерений - это не Сталин. 'Иду на вы' - это тысячу раз не Сталин. Остается, как и в игре с командармами, делать вид, будто не замечаешь, что тебя не любят, а тем временем лихорадочно и абсолютно тайно готовить удар.
Когда говорят о неожиданности, кричать хочется. Не было неожиданности! Дети - знали.
Мои дядья не читали классиков марксизма и не имели возможности слушать все выступления вождя, открытые и закрытые. Они верили мирным заверениям правительств. Хотели им верить. А мы, аэропланами бегая в своем детском саду, пели: 'Внимание, внимание, на нас идет Германия! Она нам нипочем, по морде кирпичом!' Взрослые дядья едва не побили меня, малыша, когда вечером 21 июня 1941 года на большом семейном торжестве я в детском неведении своем твердил - им всем вопреки - что война на носу. 'Сопляк, ты-то что понимаешь?' Они знали, что есть война. Дети не понимали, не опасались накликать и твердили то, что видели: война катила к границам, приближалась, висела в воздухе.
Потом я прочел у Клаузевица:
'Мне много приходилось заниматься историями войн, и во все времена я видел одно: современники относили войну в неопределенное будущее, тогда как она уже стояла у порога их стран'.
Дядья ссылались на 'Заявление ТАСС': 'Это Сталин сказал!'
А король был гол. Он не успевал.
Он ведь и Бессарабию захватил по инерции, уже в фазе победоносного окончания немцами кампании 40-го года. Захват спланирован был по сценарию, а, когда сценарий изменился, он не поверил случившемуся и не успел затормозить: так быстро? а где же окопная война?
Наверно, потом он сокрушался про себя: очень не по Маккиавелли, не удар, а пощечина, только разъярит врага…
Так и вышло, враг разъярился. Но вождь баюкал себя: не решится Германия воевать на два фронта! Он затвердил это, и одного этого было ему довольно. Жалкий пример стереотипного мышления. Это - гений? Он к тому же был убежден, что слишком велик, чтобы Гитлер начал войну, не переговорив с ним. Ходили слухи… Но шли-то из Берлина. Слухи о 'мирной капитуляции' Сталина как последнем его козыре в игре. Будто он готов отдать под контроль Гитлеру разработку сырья и военную промышленность. 'Это маловероятно и документально не подтверждено, - пишут в своей книге Рапопорт и Геллер, - но как же надо было себя вести, чтобы возникли такие унизительные слухи…'
Унижение было на всю катушку. Сталин шел на него и, кто знает, быть может, поэтому полагал, что владеет ситуацией. Что Гитлера унижением перехитрит, направит на запад и ударит сзади. Его паническое поведение в первые дни было типичной реакцией разочарования. Он уже считал, что обвел врага, - и вдруг…
Вл. Карпов недоумевает: гигантские запасы оружия, горючего и боеприпасов на западных границах достались немцам целенькими. Почему их не уничтожили? Другие писатели в наличии этих складов так близко к границам усматривают чуть ли не прямое доказательство, что поход на Германию был назначен на июль.
Запасы, между тем, копились не первый год и далеко еще не были готовы для завоевания Европы. Когда Первый Украинский фронт уже воевал в Карпатах, базовые склады горюче-смазочных материалов все еще располагались в Святошино, под Киевом. Машины гоняли на таком вот плече, но, наученные войной, переводить склады поближе к линии фронта не спешили. Таков был страшный урок 41-го года. А к июню 41 -го таких уроков еще не проходили, ни бомбежек не боялись, ни нападения не ждали, готовили оное сами, исподволь, на большую войну, до Гибралтара. Это сколько же всего надо было наготовить на всю Европу при таком-то плачевном состоянии транспорта, аварийности его и напряженки в перевозках такой, что на Политбюро это было предметом постоянного обсуждения, а на 18-й партконференции стало в центр повестки дня. Так что, как ни много завезено было, куда больше оставалось завезти. Да и от Киева до Карпат ближе, чем от Минска до Берлина, а шагать предстоит еще дальше, до братской Испании, где Гренадская волость и куда еще так недавно шла всякая помощь. Между тем, в последний подготовительный период транспорт - и железные дороги в том числе - всегда занят переброской войск.
Вот какова была ситуация со складами. Тот, кто желает спекулировать на готовности, может объявить их готовыми, это дело личной порядочности историка.
На деле склады лишь комплектовались.
Почему их не уничтожили? Да потому что это означало конец всем планам завоевания Европы. Сталин на уничтожение складов не пошел бы даже под угрозой того, что случилось. Склады на большую войну за месяц-два не развернешь, это работа на годы. Планируешь войну в 42-м - склады закладывай в 40 -м. Уничтожаешь склады - войну откладываешь на годы. Такова инерция большого размаха. Ловить удобный месяц или даже неделю для начала и откладывать на годы - это ведь и впрямь нелепость. Вот и не было приказа уничтожить магазины, даже на непредвиденный случай не было. Не было предвидения, не предвидел Сталин, он один. Уничтожив цвет советской нации… Даже при нем некоторое время, недолгое, увы, существовала такая интернациональная общность, как ни странно это звучит. Уничтожив цвет ее, Сталин навлек на страну чудовищную беду.
Многие удивляются: как он мог? такой умный!
Такой ли? Мы склонны переоценивать способности людей, которые нами правят. Особенно деспотов. Был ли он умен во всем одинаково? или все же главным образом в том, что и впрямь было его сильной стороной - в интригах удержания власти?
Посудите сами.
Поскольку государственную безопасность Сталин понимал как безопасность его жизни и власти, уничтожение любой другой жизни и даже целых государственных институтов не считалось угрозой безопасности.
Но с людьми вместе уничтожались доктрины.
С Тухачевским уничтожена была стратегическая доктрина, гласившая, что главной военной опасностью для СССР является нацистская Германия. Заместитель наркома обороны маршал Тухачевский прочел 'Майн кампф' куда проницательнее гениального вождя.
С Якиром уничтожена была ведущая начало от А.Свечина[46]
