Теперь она работает в салуне, Алекс… Она продает свое тело в Доме для иммигрантов и каждую ночь напивается в стельку.
Хосмену стало не по себе.
– Мне очень жаль, Майла… Быть может, деньги Кью помогут ей сменить род занятий.
– Быть может, – прошептала женщина. – Да только местным все это не понравится. Им не понравится то, что его дочка здесь.
– Бог даст, через неделю все и кончится. Ведь это его единственный ребенок. Кью обязательно за ней приедет.
Майла расписалась в лежавшей на прилавке тетрадке.
– Знаешь, – задумчиво проговорила она, – будет весьма богоугодным делом, если мы построим на острове церковь. В моей гостиной уже становится слишком тесно.
– Ты уверен, что он пошел именно по этой тропинке? – спросила Фиби, окинув взглядом склон холма.
Мальчик по имени Ник истово перекрестился.
– Да провалиться мне на этом месте! Он постоянно ходит этой дорогой.
Заслонив глаза ладонью, ребенок посмотрел на солнце.
– Если вы будете держаться правее, то вам будет не так тяжело идти.
– Спасибо, – поблагодарила его девушка.
– Хорошо, что ты мне встретился.
Она наткнулась на парнишку, когда тот шел домой с богатым уловом из ближайшего пруда. Ник клялся, что знает, где можно отыскать Алекса Хосмена.
Фиби и в голову не могло прийти, что она станет искать своего похитителя, и тем не менее это случилось. Узнав, что у Хосмена был маленький ребенок, который погиб, и проведя целый день в одиночестве, в поисках ответов она направилась к фактории Алекса. Но Хосмена уже не было. Какой-то мальчуган, приятель Ника, сказал, что видел Алекса и жену священника примерно час назад.
Ник посмотрел ей в глаза.
– Ну что? – спросила она, будучи уверенной в том, что мальчик наверняка уже знает, кто она такая.
– Говорят, что вы чертово отродье…
– Кто именно?
– Да так, люди в поселке… – неопределенно ответил Ник. – И это правда?
– А ты-то сам веришь?
Уши мальчика покраснели, и он смущенно пробормотал:
– Да нет, не похоже…
Фиби улыбнулась, скрывая свое отчаяние. Здесь ее отца ненавидели все. Каждый в поселке считал, что она слеплена из того же теста. Девушка просто не знала, как противостоять такой ненависти.
Вдалеке зазвонил колокол, и Ник обернулся в сторону поселка.
– Извините, но мне пора, – заторопился он. – Кое-какие дела до ужина.
– Не волнуйся, я сама найду мистера Хосмена, – заверила его Фиби, хотя и не была в этом уверена.
Мальчик повернулся и побежал к дощатой хижине в конце узенькой улочки. Тяжело вздохнув, девушка стала взбираться вверх по склону холма, все время путаясь в длинном платье. И вскоре от постоянного напряжения у нее заболели и руки, и ноги.
Когда Фиби, оступившись, упала на скалистый валун, то решила, что лучше будет читать о приключениях в книгах, нежели принимать в них непосредственное участие. По крайней мере, когда читаешь приключенческий роман, то знаешь, что все закончится хорошо.
Вид, открывшийся перед Фиби, когда она добралась до вершины холма, поверг девушку в изумление. Где-то в глубине души появилось ощущение нежданного чуда. Фиби показалось, что она стоит на пике мира, с высоты которого просматривается дикий, покрытый осенним лесом остров. То тут, то там, подобно зеркалам, поблескивали маленькие озера. Внезапно девушка ощутила полное одиночество. Прежде подобное чувство было ей незнакомо, а сейчас… деревья и вода просто околдовали ее, приведя в состояние эйфории; шум ветра и пение птиц убаюкивали.
«Это какое-то волшебство, – подумала Фиби. – Остров, находящийся столь далеко от остального мира…» На минуту ей показалось, что, кроме нее и этой красоты, ничего не существует, и девушка вдруг испытала искреннюю радость.
– Какого черта вы здесь делаете? – грубый мужской голос неожиданно спустил ее с небес на землю.
Фиби споткнулась и чуть не упала.
– Не пугайте меня так…
– В таком случае не шпионьте за мной, – ответил Алекс Хосмен.
– Вы не можете оставить меня вот так, без объяснений по поводу моего отца!
Алекс стоял в закатных лучах солнца, глядя на девушку с явной ненавистью. На нем были потертые штаны и домотканая рубаха. Ветер играл его волосами, и Фиби невольно залюбовалась темными, слегка вьющимися прядями. Она смотрела на мужчину, словно завороженная, ощущая его близость к той дикой
