– Я приехал сюда, чтобы помочь твоему отцу забрать тебя домой, – подобострастно ответил Саймон. – Если бы не я, он вообще бы сюда не поехал. Видишь ли, дорогуша, твой папенька уже на тебе крест поставил. Он почему-то был уверен в том, что после твоих приключений с дикарем из Северного моря ты мне уже не понадобишься.
Фиби вспомнила о телеграмме, гласившей, что родная дочь уже не представляет никакой ценности для Филиппа Кью. Да, папа недооценил алчность Саймона и его стремление во что бы то ни стало завладеть богатым приданым.
– Да, – продолжал Кросби. – Он собирался оставить тебя гнить здесь вместе с этими туземцами. Но я убедил его в том, что являюсь человеком слова. Я ведь пообещал на тебе жениться, а Кросби никогда не отказываются от своих обещаний. И то, что тебя угораздило попасть в грязные лапы этого варвара, отнюдь не повод, чтобы отказываться вести себя благородно.
– Какая забота, – цинично проговорила Фиби. – Скажи мне, а ты не просил отца утроить сумму приданого?
Саймон искренне рассмеялся.
– А кто теперь тебя, кроме меня, возьмет замуж? Весь Ипсуич знает о том, что дикарь тебя обесчестил. Но я ведь человек рассудительный… – И именно поэтому ты и прятался на пароходе, опасаясь ступить на берег острова? – Уже задавая этот вопрос, девушка прекрасно знала ответ. Саймон Кросби был труслив, как шакал.
– Поскольку во время нашего последнего свидания мы поссорились, я опасался того, что ты до сих пор на меня сердишься, а потому решил до поры до времени не показываться тебе на глаза.
– Мы не ссорились, – перебила его Фиби, ощутив внезапный приступ ярости. Она посмотрела ему прямо в глаза. – Ты напал на меня, Саймон. Ты меня изнасиловал!
Он вновь рассмеялся.
– Ты так считаешь? Моя дорогая, я дал тебе то, о чем мечтает каждая невеста. Привил вкус к радостям брачной постели. И не моя вина, что по неопытности ты не смогла по достоинству это оценить.
Его взгляд скользнул по ее простенькому платью и растрепанным волосам.
– Может, Алекс Хосмен и впрямь сделал мне одолжение, превратив тебя в свою шлюху. Может быть, теперь ты сможешь по достоинству оценить настоящего джентльмена…
– Я горжусь тем, что была его любовницей! Глаза Саймона сверкнули неподдельной яростью. Он попытался подойти к девушке, но Пушок вновь предупреждающе зарычал.
И тут Фиби осенило. Саймон показал себя, хладнокровным и жестоким. Но где? На пароходе ее собственного отца, где он мог чувствовать себя в полной безопасности. Отец ей теперь не поможет. Он слишком ослеплен желанием пробиться в высший свет.
– Убирайся! – громко и властно приказала дочь Кью. – Я не желаю тебя больше видеть.
Но мужчина продолжал надвигаться на нее. Фиби успела разглядеть револьвер с перламутровой ручкой, который был при нем в ночь пожара. Лучше бы ей было тогда у него украсть его и держать при себе. Но в то время она была еще столь нерешительна.
– Уходи, Саймон, – повторила она, отступая на шаг. И это оказалось ошибкой. Сзади стояла кровать.
– Не будь дурой!
Схватив Фиби за плечи, он приблизился к ее лицу.
«Вот для чего ты была создана», – долетел до боли знакомый шепот.
– Вот пример того, что ждет тебя после того, как мы поженимся.
Вновь повторялось то, что уже было в опере. Эти грубые похотливые руки, этот рот, изрыгающий грязную ложь. Это тело, наваливающееся на нее. Фиби была слишком потрясена, чтобы оттолкнуть его.
– Ложись, – приказал Саймон. Отважная дворняга вцепилась в его брюки, но Кросби просто отпихнул ее ногой. Затем он разорвал на Фиби ночную рубаху.
– Ну, давай, раздвинь ноги, поиграй со мной в шлюху, как играла с этим дикарем.
Воспоминания об Алексе вновь всплыли в памяти девушки.
– Нет! – закричала она и из последних сил молниеносно ударила мужчину коленом в пах.
Саймон задохнулся от боли и согнулся пополам, схватившись за низ живота. Воспользовавшись моментом, Фиби ударила его ногой по лицу. Горячая кровь полилась из носа Кросби.
Когда он стал обзывать ее последними словами, девушка схватила Саймона за отворот сюртука и вытащила торчавший из нагрудного кармана револьвер. Он был такой маленький и тяжелый. Перепуганная собака забилась под кровать. Фиби не знала, заряжено ли оказавшееся в ее руках оружие. Она поняла это по выражению глаз мужчины, когда прицелилась в его окровавленное лицо.
Теперь она представляла, каково было Алексу Хосмену, целившемуся в ее отца. Не было никакого оправдания для убийства человека.
Девушка нацелила револьвер на горку пуховых подушек и выстрелила единственный раз, призывая на помощь. Револьвер содрогнулся в ее руке, изрыгая пламя. Саймон бросился к Фиби, схватив ее за запястье. Ему удалось выбить оружие в тот момент, когда едкий дым заполнил каюту.
– Да ты с ума сошла, – прошептал он посиневшими губами. – Да как ты посмела поднять на меня руку…
Внезапно дверь каюты распахнулась, и на пороге появился Филипп Кью.
– Что здесь происходит?! – грозно спросил он, закашляв от револьверного дыма. – Саймон, что значит
