Аравийская мирра горит;
Мягко ложе твое постилается;
Смело смотрит в глаза тебе дочь…
Вся туника над ней колыхается;
В очи глянула римская ночь…
Что Требония, Ливия, Лидия?
Ты им скажешь наверно: 'прощай',
И наверно - Назона Овидия
Ты сошлешь на холодный Дунай…
Лазурное небо, лазурный кристалл,
Капрею лазурную Дий даровал
Тебе, беспощадный тиран и калека!
Наследуй же остров любимых богов…
Под вопли, и стоны, и скрежет зубов,
И пытки растленного века,
Казнишь ты и мучишь во имя любви…
Ликуй же, Тиверий, и дерзко зови
На муку и смерть человека!
4
Калигула и с ним все три его сестры…
В хитоны легкие одетые нескромно,
Как будто в полусне, тревожно и истомно,
Склонилися они на турские ковры,
И каждая из них, завистливо ревнуя,
Ждет жадно первая от брата поцелуя.
Голоден Кесарь… 'Да что ж вы, рабы!
Скоро ли будут готовы грибы? '
Скоро: сама Агриппина готовит…
Повар, что Гебу, ее славословит.
Прямо в собранье бессмертных богов
Явится Кесарь, покушав грибов…
На тайной оргии парфянского сатрапа,
Пред изваянием безухого Приапа,
Ты положила семь Кипридиных венков:
Их Нерон сосчитал и, властию богов,
Удвоил их в ту ночь, а верная камея
Твой образ сберегла, на диво нам, Поппея.
(1861)
ВЕЧЕВОЙ КОЛОКОЛ
Над рекою, над пенистым Волховом,
На широкой Вадимовой площади,
Заунывно гудит-поет колокол.
Для чего созывает он Новгород?
Не меняют ли снова посадника?
Не волнуется ль Чудь непокорная?
Не вломились ли шведы иль рыцари?
Да не время ли кликнуть охотников
Взять неволей иль волей с Югории
Серебро и меха драгоценные?
Не пришли ли товары ганзейские,
Али снова послы сановитые
От великого князя Московского
За обильною данью приехали?
Нет! Уныло гудит-поет колокол…
… Поет тризну свободе прощальную…
'Ты прости, родимый Новгород!
Не сзывать тебя на вече мне,
Не гудеть уж мне попрежнему:
Кто на бога? Кто на Новгород?
Вы простите, храмы божии,
Терема мои дубовые!
Я пою для вас в последний раз,
Издаю для вас прощальный звон.
Налети ты, буря грозная,
Вырви ты язык чугунный мой,
