— Ну да, только Ангус взял на воспитание Райана Келли одновременно с тобой и Кэлом. И вот, поскольку Райан и Кэл росли вместе, как братья-близнецы, ты считала братом и Райана.
— Вот как, — смутилась Грейс. — Ты ведь уже говорил мне об этом, правда?
— Говорил. — Ник ласково провел пальцем по носу Грейс. — Но не стоит переживать. — Он принялся сдавать карты. — Мне совсем не сложно повторить.
И снова глянул на нее. В его улыбке она разглядела нежность, а в глазах — жгучие всполохи желания. Она еще может вернуть его. У нее получится. Достало бы только времени показать ему, что она изменилась. Дать ему понять, что она не только не знает, что наделала, но даже если бы и знала, искренне сожалела бы о своей ошибке, самой большой в жизни.
Они играли в карты до восьми, прерываясь только на обед и ужин, за которыми Ник выходил на улицу. Оба хохотали, подшучивали друг над другом, и ничто даже отдаленно не напоминало им о действительности.
На этот раз, когда Ник наконец поднялся надеть пиджак, он уже не нервничал так, как два дня назад, не выправлял старательно воротничок, не хлопал по карманам, проверяя, на месте ли ключи. На этот раз он уверенно скользнул в рукава пиджака, подошел к Грейс и поцеловал ее медленно и с чувством. Улыбнулся на прощание и вышел.
— Доброе утро.
Доктор Ринджер ждал его, опершись о стол.
— Доброе утро, доктор.
— Я хотел бы поговорить с вами.
Тон врача показался Нику чересчур серьезным, даже зловещим. У Ника что-то оборвалось внутри.
— О чем?
Врач поманил Ника за собой в маленькую комнатушку, подальше от медсестер. Он сел за круглый стол и подождал, пока сядет Ник. Затем сказал:
— Давайте начистоту. Я уверен, что Грейс уже можно выписывать. Но я оставил ее и даже дал понять, что ей придется полежать здесь немного дольше. Вчера у меня появилось ощущение, что вы не хотите забирать ее домой. И это меня сильно беспокоит.
Ник улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
— Ей еще рано возвращаться домой.
— Она боится, боится возвращаться туда, — возразил доктор Ринджер. — Я по глазам ее видел. — Он замолчал и внимательно посмотрел на Ника. — У нее есть какие-нибудь причины бояться возвращения домой, мистер Спинелли?
Ник в возмущении уставился на доктора.
— Нет, никаких. Мы не ругаемся, я к ней и пальцем никогда не прикасался. Если я правильно понял ваш намек.
— Я ни на что не намекаю, — возразил доктор. — И если Грейс нечего бояться, думаю, можно выписать ее сегодня же. Я провел исследования и пришел к выводу, что она ничего не вспомнит до тех пор, пока не очутится в знакомой обстановке. Чем скорее мы отпустим ее, тем быстрее к ней вернется память.
Ник покачал головой. Во-первых, он не хотел везти ее к себе, в свою пустую, спартанскую спальню. Во-вторых, он понимал, что в его доме память к ней не вернется: ничего знакомого в его доме Грейс не ожидает.
— Пусть она сама решит, — сказал Ник. — Я не хочу забирать ее домой против воли.
— Мистер Спинелли, ваша жена в отличной форме и, согласно страховке, не может дольше находиться у нас в клинике.
— Доктор Ринджер, — сухо улыбнулся Ник, — я вовсе не беден. А отец Грейс и того богаче. Если страховая компания отказывается платить за дальнейшее пребывание Грейс у вас, я с удовольствием сделаю это сам.
Доктор Ринджер усмехнулся.
— Вы не так меня поняли. Меня волнует не столько страховка, сколько сама Грейс. Я искренне полагаю, что Грейс нет смысла задерживаться в клинике.
— А я полагаю, что вы ошибаетесь. Вот вы говорите, что вчера заметили испуг в ее глазах. А вам не приходило в голову, что она чувствует себя пока еще неуверенно и боится оказаться далеко от клиники?
Доктор Ринджер задумался.
— Возможно.
— Именно так я и объясняю ее испуг. Кроме этого, ей нечего бояться. — По крайней мере так думал Ник. Конечно, если не принимать во внимание то, что он не имел ни малейшего понятия о ее настоящей жизни. Уверенность доктора в том, что Грейс чего-то боится, лишний раз убедила Ника в необходимости дождаться возвращения Ангуса и не отпускать ее одну. Но Нику подумалось и другое. Он представил, что у Грейс мог быть приятель, который бьет ее. Если так, Ник расправится с негодяем.
— В таком случае не возражаете, если я пообщаюсь с Грейс наедине? — спросил доктор Ника.
— Нет, конечно, нет. — Ник поднялся. — Я пока схожу за пончиками. Вернусь минут через двадцать.
Но дошел он только до двери. Внезапно нахлынувшие чувства заставили Ника обернуться к доктору.
— Доктор Ринджер, я люблю мою жену, — вырвалось у него, и он вдруг понял, что так оно и есть.
Грейс оторвалась от больничного меню и увидела доктора Ринджера.
— Доброе утро, — поздоровалась она, удивленная, что врач делает обход так рано. — Что-то вы рано сегодня.
— Да вот, решил опередить вашего мужа.
Хотя он и сказал это весело и непринужденно, у Грейс екнуло сердце.
— Зачем?
Доктор Ринджер присел на стул рядом с ее кроватью.
— Хочу поговорить с вами, а то он все время отвечает за вас.
— Иногда он любит покомандовать. — Грейс улыбнулась.
— Мягко сказано. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать Ника. Я хочу поговорить о вас. И послушать, что мне скажете вы, а не Ник.
Грейс вздохнула.
— Я вам скажу, что ничего толком так и не вспомнила.
— Это я уже понял, Грейс. Говорите дальше. Пусть память не вернулась к вам, но должны же быть какие-то предчувствия, догадки, что ли…
Грейс тяжело вздохнула. Ей не хотелось признаваться в своей догадке. И в то же время она понимала: нехорошо утаивать что-либо от врача, желающего помочь ей.
— Ощущение. Нечто большее, чем просто интуитивная догадка. — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Вдруг у меня возникло такое ощущение, будто я знаю кое-что.
— А именно?
Решив, что она уже достаточно рассказала, и не желая заходить дальше, Грейс ответила:
— По правде говоря, мне не хочется рассуждать на эту тему.
— Грейс, вы знаете, что можете поделиться со мной всем чем угодно.
Грейс согласно кивнула.
— Знаю, но речь идет всего лишь об ощущении, догадке, я не уверена ни в чем наверняка. Поэтому пока не хочу говорить.
— Тогда просто ответьте на мой вопрос. Вчера мне показалось, будто вы боитесь возвращаться домой. Связано ли это с вашим ощущением? Вы боитесь мужа?
