Тем временем ситуация вокруг Харькова стала катастрофической. Вопреки всякому здравому смыслу, город было приказано удерживать. Поскольку просьбы моторизованного корпуса СС об оставлении города были отклонены (со ссылкой на приказ фюрера от 13 февраля), командующий корпусом генерал Хауссер принял решение издать собственный приказ о выводе войск с тем, чтобы не допустить окружения и дать им свободу маневра для необходимого контрнаступления.
Части противника, прорвавшиеся на восточном участке фронта с юго-востока, вышли 14 февраля на северо-восточные окраины Харькова. Батальон мотопехоты Пайпера, который предпринял немедленную контратаку, завязал ожесточенный ночной бой с русскими, не имея возможности очистить район от постоянно подтягивающихся сил противника. В самом городе жители начали оказывать помощь наступающим русским. По ходу движения наши колонны попадали под обстрел, который велся из домов.
В этой ситуации ударной группе моторизованного корпуса СС было приказано остановить атаку в южном направлении и удерживать занятую территорию. Корпус должен был снять войска, оборонявшие Харьков, и направить танковое соединение к северо-западу, чтобы отбить занятые врагом Ольшаны. Этот приказ не мог быть выполнен, поскольку для выполнения этой задачи при существующем состоянии дорог только на сосредоточение и выдвижение войск требовалось два дня.
Командующий корпусом генерал Хауссер в тот вечер еще раз обрисовал ситуацию, чтобы получить приказ на оставление Харькова. В ночь с 14 на 15 февраля враг прорвал наши боевые порядки в северо- западной и юго-восточной частях города. Танковый батальон 2-й гренадерской моторизованной дивизии СС «Рейх» смог нанести атакующим тяжелый урон в ходе контратаки в северо-западном направлении. Наступление противника было временно остановлено. Командование моторизованного корпуса СС еще раз доложило армейскому командованию о серьезности обстановки. К полудню 15 февраля никакого решения по-прежнему не было принято.
Используя последнюю возможность, в 12.50 15 февраля командующий корпусом генерал Хауссер отдал приказ 2-й гренадерской моторизованной дивизии «Рейх» оставить свои позиции и с боем пробиваться в северную часть города для того, чтобы предотвратить окружение там полутора немецких дивизий. При поддержке бронетехники дивизии «Рейх» этим соединениям удалось выйти из окружения и пробиться через город и далее в южном направлении.
Об этом решении было доложено в штаб группы армий «Юг» и в штаб армии в 13.00. Генерал Хауссер присоединился к сражающимся частям. В 16.30 вновь пришел приказ с требованием держать оборону любой ценой. Ответ генерала Хауссера был следующим: «Вопрос утрясен. Войска эвакуируются из Харькова!»
Благодаря решению генерала Хауссера тысячи людей остались в живых или избежали многолетнего плена. Более того, оно позволило создать более или менее плотный передний край обороны к юго-западу от Харькова. Арьергард 2-й роты гренадерской моторизованной дивизии СС «Рейх» пробился с боем через город 16 февраля.
Контрнаступление
Операцию можно было считать успешной хотя бы потому, что было предотвращено окружение полутора дивизий благодаря оставлению Харькова, а мы теперь могли держать оборону вдоль значительно более короткой линии фронта. Решающее же значение нашего отступления из Харькова состояло в том, что большая часть моторизованного корпуса СС могла быть теперь высвобождена для атаки в южном направлении, чтобы соединиться с контратакующими войсками группы армий «Юг», которой мы теперь подчинялись.
Ситуация на северном крае Донбасса развивалась следующим образом: противник охватил с фланга группу армий «Юг» у Славянска большими силами танковых и стрелковых частей генерала Попова и неуклонно наступал к Днепру через Павлоград и Новомосковск. Передовые подразделения противника уже продвинулись почти до Днепропетровска и Запорожья, а на левом фланге наступления – до Красноармейского. На Днепре в нашем распоряжении почти не оставалось боеспособных соединений. Группа Штайнбауэра, личный состав которой был представлен отпускниками и остатками разбитых боевых частей, была переброшена из Днепропетровска в Новомосковск и прикрывала западные окраины последнего. Противник уже занял восточную часть города. В Днепропетровске выгружалась 15-я пехотная дивизия, направившая полковую оперативную группу на прикрытие Синельникова.
Левое крыло 6-й армии русских, сильные соединения которой заняли позиции напротив линии фронта дивизии «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», уже приступили к окружению моторизованного корпуса СС. Передовые части русских уже пересекли дорогу Красноград – Новомосковск, ведущую на юг. Войска этой группировки рвались на запад. Другие русские силы нацелились на Днепропетровск. Немедленные контрмеры были для группы армий «Юг» вопросом жизни и смерти.
Вслед за отступлением из Харькова две дивизии СС смогли быть передислоцированы. 2-я гренадерская моторизованная дивизия СС «Рейх» сосредоточилась на правом фланге корпуса в районе Краснограда и 19 февраля двинулась на северо-восток, чтобы противостоять натиску противника. В ходе постепенного отвода своего левого фланга 1-я гренадерская моторизованная дивизия СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» оставалась на ранее установленной линии фронта, поддерживая армейский корпус Рауса. Она оказывала косвенную поддержку «Рейху» в его наступлении, проводя на своем участке фронта локальные атаки и оттягивая на себя русские силы.
Наши войска обрели второе дыхание. Наконец-то дни, когда мы только отступали, прошли и наступило время контрнаступления. Серьезность ситуации и важность предстоящего сражения были ясны каждому солдату.
Моя боевая группа получила приказ сменить батальон мотопехоты на бронетранспортерах Пайпера у Еремеевки и пресекать здесь всякое дальнейшее продвижение советских войск. Мы наступали через позиции, удерживаемые батальоном Крааса. Он закрепился на широко рассредоточенных вдоль линии фронта опорных пунктах. Батальон должен был удерживать полосу обороны шириной по меньшей мере в пять километров. Мы решили проблему, уничтожив советские подразделения, прорвавшиеся через эти опорные пункты в течение дня, а вечером поставили между опорными пунктами проволочные заграждения, прикрываемые огнем.
Я вместе с Йохеном Пайпером занял 10 километров фактической линии фронта. Пайпер захватил деревню Еремеевку после жестокого боя и должен был передать мне образовавшийся в результате его атаки передовой бастион нашей обороны. Несколько подбитых танков Т-34 служили защитой от ветра в холодную метель, постоянно обрушивавшуюся с востока на наши передовые посты. Йохен Пайпер кратко обрисовал мне ситуацию и обратил мое внимание на активное движение войск к востоку от Еремеевки. Похоже было, что советские войска готовились к атаке.
На ледяном холоде мы превратили Еремеевку в настоящий опорный пункт. Отсюда я собирался выводить подразделения танков и бронемашин боевой группы в молниеносные рейды против наступавших советских войск. Мы обнаружили сильные части и соединения русских, двигавшиеся к югу от нашей позиции в направлении Краснограда и оставившие против нас лишь слабые заслоны. Со своих выдвинутых вперед наблюдательных пунктов мы могли проследить маршрут движения русских колонн во всех подробностях. Усиленный полк русских проследовал мимо нас и устремился на Красноград. Он выставил против нас лишь слабое охранение. Это было для нас прямым вызовом. Надо было атаковать!
На следующий день, как только начало светать, боевая группа двинулась на юг; она оставила в опорном пункте только артиллерию, снабженцев и истребителей танков. Мы покинули опорный пункт незаметно для противника. Пасмурная погода благоприятствовала нашим намерениям. Наша артиллерия накрыла отвлекающим огнем известные позиции восточнее Еремеевки, чтобы ввести в заблуждение противника относительно наших истинных намерений.
Наша колонна была едва различима среди снежных просторов. Каждая машина была покрыта белой камуфляжной краской, а солдаты надели белые маскхалаты или белую зимнюю форму. Мы быстро, змеей, двигались по пересеченной местности.
Боевая группа остановилась у небольшого подъема. Вражеские колонны беспрерывно двигались в западном направлении. Деревня, протянувшаяся вдоль дороги, поглотила очередную колонну советских войск, и она скрылась из вида. Около 1000 метров все еще отделяли нас от советских войск. Следует ли нам воспользоваться этим и броситься в атаку по этой слегка наклонной дороге? Красноармейцы шагали в западном направлении уже почти двадцать четыре часа. Будет ли их превосходство слишком огромным? Не
