Остаться в живых

водителей в час пик: таксистов-камикадзе, нахальные «танки»-джипы, автобусы, изрыгающие облака вонючего дыма, безбашенных молодых яппи на «ауди», которые виляют из полосы в полосу, не глядя в зеркало заднего вида, ржавые старые пикапы обитателей рабочих поселков.

По пути надо заехать в «Пик энд Пэй», купить фунгицид для ореха серого.

Потом домой.

Директор улыбался. На памяти Янины Менц он улыбался всегда.

— Что за неприятности?

— Они связаны с Джонни Клейнтьесом, сэр. Вот, послушайте сами. — Она поставила ноутбук на директорский стол.

— Сядьте, Янина. — Директор по-прежнему добродушно, обаятельно улыбался; взгляд добрый, как будто он беседует с любимой дочерью.

Какой он маленький, невольно подумалось ей. Он маленький для зулуса, маленький для такой огромной ответственности. Но одет, как всегда, безупречно — белая рубашка резко контрастирует с темной кожей. Темно-серый костюм — олицетворение хорошего вкуса. Одежда сглаживает физическое уродство. Когда он сидит к ней лицом, его горбик почти незаметен. Менц подвела курсор к нужному месту и щелкнула мышью.

— Джонни Клейнтьес, — сказал директор. — Старый мошенник!

Он нажал несколько клавиш, и они услышали мужской голос, слегка искаженный в записи.

— Это Моника? — Голос без акцента, но явно принадлежит чернокожему.

— Да.

— Дочь Джонни Клейнтьеса?

— Да.

— Слушай меня очень внимательно. У твоего папаши небольшие неприятности.

— Какие неприятности? — В голосе дочери слышится тревога.

— Скажем, так: он кое-что обещал, а обещание свое не выполнил.

— Кто вы такой?

— Этого я тебе не скажу. Мне поручили кое-что тебе передать. Ты меня слушаешь?

— Да.

— Моника, очень важно, чтобы ты правильно меня поняла. Ты успокоилась?

— Да.

Недолгая пауза. Менц посмотрела на директора. Выражение лица по-прежнему доброе, тело расслабленное. Он с удобством устроился за широким просторным столом.

— Твой папаша говорит, что в сейфе, в его кабинете, лежит внешний жесткий диск.

Молчание.

— Моника, ты меня слушаешь?

— Да.

— Он говорит, ты знаешь, как открыть сейф.

— Да.

— Хорошо.

— Где мой отец?

— Он здесь. Со мной. И если откажешься нам помочь, мы его убьем.

Судорожный вздох.

— Я… Прошу вас!

— Спокойно, Моника! Возьми себя в руки, и ты сумеешь его спасти.

— Прошу вас… Кто вы такой?

— Бизнесмен, Моника. Твой папаша пытался меня обмануть. А тебе придется все исправить.

Директор сокрушенно покачал головой.

— Ах, Джонни! — сказал он.

— Вы все равно его убьете.

— Нет, если ты нам поможешь.

— Чем докажете?

— У тебя есть выбор?

— Нет.

— Хорошо. Мы делаем успехи. А сейчас иди к сейфу и достань диск.

— Пожалуйста, подождите, не отключайтесь!

— Я подожду.

Шипение, треск, помехи на линии.

— Янина, когда состоялся этот разговор?

— Час назад, господин директор.

— Быстро работаете. Молодец.

— Спасибо, но заслуга принадлежит группе наблюдения. Они очень толковые ребята.

— Звонили Монике домой?

— Да, сэр.

— Янина, как вы думаете, о каких данных идет речь?

— Сэр, я теряюсь в догадках — у меня столько версий…

Директор участливо улыбнулся. Лучики-морщинки вокруг глаз углубились, придавая ему еще более благородный вид.

— Но нам следует предположить самое худшее?

— Да, сэр. Нам следует предположить самое худшее. — Она не заметила в глазах директора страха. Он был совершенно спокоен.

— Диск… у меня.

— Прекрасно! Моника, у нас остается всего одна проблема.

— Какая?

— Ты в Кейптауне, а я — нет.

— Я привезу вам его.

— Привезешь? — Приглушенный смех.

— Скажите только куда.

— Скажу, дорогуша, но заруби себе на носу: я не намерен ждать целую вечность.

— Понимаю.

— А мне кажется, не понимаешь. Моника, у тебя всего семьдесят два часа. А путь предстоит долгий.

— Куда я должна привезти диск?

— Ты готова это сделать?

— Да.

Еще одна пауза: долгая, затянувшаяся.

— Тогда встречаемся в фойе отеля «Республика». Через семьдесят два часа.

— В отеле «Республика»?

— В Лусаке, Моника. Лусака находится в Замбии.

Они услышали резкий вздох.

— Ты поняла?