Разителен был переход от ослепительного света горного склона, попадавшего под солнечные лучи, к глубокой черной тьме погруженного в тень другого склона. И когда дети с опаской подошли к краю утеса, за которым они при первом спуске погрузились в черную тьму, они с ужасом озирали это царство мрачной ночи. На луне тени совершенно непрозрачны и бессветны, так как здесь нет воздушного покрова, мягко и тепло окутывающего нашу землю. Этот воздушный слой, принимая в себя солнечный свет, распределяет его по земле так, что и в тени при закрытом небе мы можем различать предметы. Совсем иначе на луне. Свет и тьма непосредственно сталкиваются в своей резкой противоположности. И только там, где свет от освещенных поверхностей обратно отражается, слабое сияние попадает на затененные части луны.
VII
НА РАВНИНЕ
Низко в восточной части горизонта солнце стояло в белом зное, не затуманенном никаким промежуточным воздушным слоем. Солнце еще долго продолжало стоять на этом месте. Детям казалось странным, что в течение довольно большого времени оно едва-едва сдвинулось с места. Нижний край солнца все еще скрывался за горизонтом. От горного кряжа падала огромнейшая тень на равнину, конец которой можно было едва различить. Далеко, далеко мерцала светлая полоса за тьмой. Там должен был быть конец царству тени.
«Я хочу туда полететь», сказал Рейнгард, показывая пальцем на светлую полосу, «мне кажется, что эта темная страна пред нами должна быть равниной. Горами я уже порядочно сыт. Может быть, там внизу мы найдем луг с цветами и бабочками».
Сестренка, конечно, радостно приняла его предложение. И скоро они оставили эти страшные высоты, чтобы осмотреть другую часть лунной страны. Они не осмелились лететь по неизвестной области на многие мили растянувшейся Альпийской тени. Дети поэтому направили свой полет по линии горного хребта на северо-запад. Среди гор они пересекли широкую площадь, резко отличавшуюся своей темнотой от окружающей ее местности. Площадь была окружена кольцевой горной цепью. Глубина площади внутреннего дна была в несколько тысяч метров. Наши маленькие наблюдатели об этом могли догадаться по длинным теням, распростершимся на целые мили и падавшим на площадь внутреннего дна от вершин восточного вала.
Между тем солнце несколько поднялось, и его первые лучи скользили чрез Альпийскую цепь по значительной части равнины, которая необ'ятно далеко тянулась от подножия гор.
Равнина манила к себе детей, мечтавших отыскать здесь что-нибудь живое, будь то животное или растение, что могло бы напомнить о земной родине. По ней они уже давно начали томиться.
Прошло не мало времени, пока они совершили спуск с этих грозных высот. Но как велико было их разочарование.
«Вот тебе и луг», стал браниться Рейнгард, «ни единого цветочка, ни одной травинки! Подожди, я скажу комете, когда она вернется, что это скучная страна. Нет, здесь мало что может понравиться, все камень да камень!
Прямо каменная пустыня!» Иначе и не могло быть. На луне нет ничего другого, кроме камня, обнаженного, крепкого, серо-зеленого камня. Нет, даже ползающего жучка, ни единой ящерицы, греющейся на солнце, ни одной жужжащей мухи.
Дети земли, насквозь пронизанной жизнью, находились в мертвой стране, среди каменной пустыни, которой, казалось, нет конца. И чувство заброшенности, мертвого одиночества, как камень, давило на души детей. Горькие слезы разочарования были у них на глазах.
Девочка стала уговаривать брата: «не позовем ли мы, Рейнгард, лучше комету, чтобы вернуться домой?»
Но мальчику уже стыдно стало своей слабости и он твердо ответил: «Нет, я не хочу, чтобы отец надо мной смеялся. Мы отсюда отправимся только тогда, когда основательно познакомимся с луной. Мы еще ни разу не видели кратера вблизи, и мы еще много откроем здесь замечательного…»
Сестра не решилась противоречить, хотя она с удовольствием отказалась бы от всех кратеров вместе, если бы только от нее зависело сейчас вернуться домой.
Так началось странствование их по равнине. За отправную точку они приняли звезду, стоявшую на западной стороне горизонта и превосходившую все другие по величине. Уже давно дети заметили, что здесь, в отличие от земли — звезды одинаково густо усеяли все небо и ясно различимы по краям и по середине его. Скоро они убедились, что предположенная ими звезда совсем и не звезда, а ярко светящаяся горная вершина, возвышавшаяся одиноко на далекой равнине. Начинающаяся усталость и нетерпение побудили маленьких путешественников снова довериться волшебному зонтику. Гораздо скорее, чем солнце продвигало свои границы на запад, летели они по равнине на умеренной высоте. Во время полета они поняли, как ошибочно судили они о расстоянии замеченной ими блестящей вершины. Уже много раз им приходилось недооценивать отдаленности различных пунктов. Это потому, что на луне предметы, не затуманенные воздушными слоями, выступают удивительно ясно и отчетливо, и кажутся близкими, хотя они отстоят на много миль расстояния. Прошел еще час невероятно быстрого полета, пока они достигли освещенной вершины горы. Ее подножие было еще погружено в черную ночь; и только на ближайшие окрестности падало бледное отражение ослепляющего света вершины.
Уставшие от полета, наши путешественники сейчас же растянулись на освещенном солнцем утесе, который выдавался из окружающего его моря черной ночи. Они до того утомились, что твердый камень сошел за мягкую перину. Удобно устроившись, они повертели пуговки своих плащей и с большим аппетитом поели и попили.
VIII
ПОТЕРЯЛИСЬ И СНОВА НАШЛИСЬ
Когда дети стали осматриваться кругом, они увидели на востоке зазубренную цепь Альп, ясно видимую только там, где она отделялась от ослепительного солнечного шара. Только прикрывшись зонтиком, дети могли прищурившись, смотреть на этот шар.
У их ног простиралась необозримая серая равнина, светлевшая постепенно с восходом солнца. Астрономы прозвали эту равнину Маге Umbrium, т.-е. море дождей. Тогда еще дети этого не знали, но позднее, на земле, когда они значительно подросли и уже могли сами читать научную книгу о луне, они удивлялись именам, которыми астрономы наделили все эти местности. Облачное Море, Море Плодородия, Веселое Море, Океан Бурь, даже Залив Радуги — вот какие имена надавали разным лунным областям. Можно ли было придумать менее подходящие названия для мира, в котором нет ни дождей, ни тучь, ни бурь, ни утренних и вечерних зорь, который лишен деревьев, цветов, листьев, на утесах которого нет даже жалкого лишая?
Гора, на которой дети находились, возвышалась точно риф в море. На ней было много вершин и немало по бокам ее трещин и ущелий, покрытых черными тенями. Странствуя по ее довольно широкой
