тридцать пятом году.
– Тогда ответь на вопрос, – рыкнул Кларк, – где я просчитался?
– Нигде. Твоя фигура не засвечена ни в одном из громких дел двадцатого столетия. Все, что я знал об ограблении, это то, что картина исчезла, а факт ее исчезновения замалчивают до нашего времени, выставив на всеобщее обозрение очень качественную подделку.
– И что же ты предпринял?
– Пошел от противного. Задание у меня было простое: найти картину, принести в наше время и отдать заказчику. Нас, кстати, работало двое.
– И где второй? – Ирландец опасливо покосился на дверь.
– Не знаю, – Петр встал с кровати и, пройдя мимо недоумевающего собеседника, вытащил из шкафа тубус с «Девушкой». – Мы идем по разным слоям реальности. В моем времени ты так и остался непойманным, картина исчезла, а следствие сошло на нет по неизвестной причине. Более полувека ее пытаются найти группы из Нидерландов, полицейские ищейки высшей категории, а также Интерпол, и почему-то у них ничего не выходит.
– Знаешь, что я думаю, разлюбезный мой путешественник во времени? – Ирландец нахмурился и снова нацелил пистолет в лоб говорившему. – Я думаю, что ты просто водишь меня за нос, дожидаясь, пока сюда ворвутся копы и повяжут тебя с картиной и меня с незарегистрированным стволом.
– Так чего же ты тогда ждешь? – удивился Васнецов. – В правдивости моих слов ты сможешь удостовериться ровно через пятнадцать минут. В этот момент как раз закончится срок моего пребывания в этом веке, и автоматика выдернет меня назад.
– С картиной?
– Да.
– Не уверен, – Габриель встал со стула и, подойдя к Петру, протянул свободную руку. Тот вложил в нее тубус, а затем молниеносным движением выбил из руки Кларка пистолет. Сцепившись, совсем как несколько часов назад в тупике, они покатились по полу.
Услышав звуки борьбы, в палату попытались ворваться полицейские, дежурившие в холле. Поняв, что проникнуть в палату не удается, они несколько растерялись, а потом просто начали выламывать дверь.
Ирландец лежал на полу, закованный в наручники, напрочь лишенный возможности шевелиться. Один из полицейских, надев на запястья преступника стальные браслеты, на всякий случай придавил его коленом. Петра также не обошли вниманием, – синяк под глазом быстро наливался сине-бордовым цветом, а сам глаз, заплыв, стал похож на большой разваренный пельмень. Блестящие никелированные наручники соединяли левое запястье Васнецова с изогнутой дужкой кровати.
– Ну что, дружок, – усмехнулся, лежа на полу, ирландец. – теперь не отвертишься. Я тебя после такой подставы за собой потащу. Где же твое перемещение? Давай, показывай. Вроде бы самое время.
– Подожди еще чуть-чуть, – Петр вытянул свободную руку и подобрал с пола выроненный в ходе борьбы сверток. Прижав его к груди, посмотрел на часы. Времени до перемещения оставалось ровно тридцать секунд. – Двадцать девять, двадцать восемь!.. – Вывернув пристегнутую наручниками руку, присел на корточки и принял ту самую позу, в которой начал это странное путешествие, В последний момент ему пришла в голову шальная мысль: что, если хроноплата примет наручники с койкой за груз, и решит перенести его обратно в таком виде? Вот будет потеха.
Добравшись до порта, ирландский бизнесмен расплатился с таксистом и, прихватив с сиденья сверток, направился в сторону пирса. Холодный северный ветер трепал его рыжие волосы, водяная пыль оседала на его лице. Вокруг сновали портовые рабочие и таможенные служащие с толстыми папками документов подмышкой. Стаи чаек, кружившие вокруг рыбных баркасов, заполняли окружающий мир пронзительными криками.
Подойдя к контрольному пункту, он улыбнулся пограничнику и протянул в окошко паспорт.
– Покидаете нас? – скорее от скуки, чем проявляя искренний интерес, спросил таможенник, вяло пролистывая представленный документ. – А где багаж?
– Багаж улетит дневным рейсом из Роттердама, – бизнесмен, продолжая улыбаться, показал сверток. – Только необходимые бумаги, которые я не могу доверить кому-либо, кроме себя. Почти всегда путешествую налегке.
– Счастливого пути, – таможенник шлепнул штамп в паспорте и кивнул в сторону ворот.
Поднявшись по трапу на борт судна, бизнесмен тепло поприветствовал встречающего его капитана, и вместе они прошли в кают-компанию.
– Виски, шампанского, бренди?
– Виски, – ответил привилегированный пассажир, падая в мягкое кожаное кресло. – Когда отплываем?
– Ровно через час. Один наш общий знакомый уже заплатил мне за рейс, но не сообщил порт назначения.
– Глазго. Нам нужно попасть в Глазго. Доберемся до любого из портов Шотландии, а оттуда я вылечу самолетом. Ваше судно способно преодолеть это расстояние?
– Расстояние немалое, – нахмурился капитан, разливая виски по большим стаканам, – но «Принцесса Жози» справится. Разумеется, плата за фрахт возрастет ровно втрое, но если это вас не устраивает…
– Устраивает, – кивнул ирландец и, приняв из рук капитана бокал, лихо опрокинул содержимое в рот. – Таких денег у меня на руках нет, но как только мы доберемся до порта прибытия, я тут же выдам вам причитающееся. Что-то у вас душно, капитан. Не открыть ли нам окно?
– Иллюминатор, сэр, на судне нет окон, – сухо заметил капитан «Принцессы», но даже не сделал попытку поднятья.
– Жарко, очень жарко, – щеки Габриеля горели, на лбу выступили крупные капли пота. Дрожащими руками он попытался ослабить узел галстука, но пальцы его не слушались. В ушах вдруг поднялся колокольный звон, внутренности скрутило, и горький стальной привкус во рту заставил его сухо закашляться. – Что со мной происходит? – прохрипел он, выпуская из рук сверток.
– Яд, – кивнул капитан, с любопытством наблюдая за своим пассажиром. – Быстродействующий яд. Не волнуйтесь, Кларк, действие его скоро закончится, а с ним и ваша жизнь. Сначала вы лишитесь возможности двигаться…
…Габриель попытался подняться, но это ему не удалось. Он судорожно дернулся…
– …потом на вас навалится усталость, вы закроете глаза и уснете.
Допив свою порцию виски, капитан не спеша подошел к сидящему напротив него пассажиру, пощупал пульс. После этого он потянул за болтавшийся неподалеку от бара шнур, и в кают- компанию вошли два матроса.
– Заверните тело в брезент, привяжите к ногам груз, и как только выйдем в нейтральные воды, избавьтесь от него.
Матросы синхронно кивнули и, подхватив труп, вынесли его за дверь.
Капитан поднял с пола сверток и аккуратно распаковав, развернул на столе картину.
– Томсон, Томсон, черт возьми, где тебя черти носят? Иди сюда, полюбуйся на новую жемчужину моей коллекции!
– Босс, звали? – В двери кают-компании появился англичанин с азиатскими чертами лица и в ожидании застыл у порога.
– Варвар, сущий варвар, – капитан с дрожью в голосе провел тонкими изящными пальцами по повреждениям, которые покойный Кларк нанес картине. – «Девушку с жемчужной сережкой» придется реставрировать.
– Это было так необходимо, босс?
– Что необходимо, Томсон?
– Ну, это, – замялся подручный, – убивать Габриеля. Я видел, как два матроса уносили его тело в трюм.
– Да, необходимо, – поморщился капитан, не отрывая восторженного взгляда от работы Вермеера. – Миллиард – слишком фантастическая сумма для такого как он. Ума ему было не занимать, смекалки хоть отбавляй, но он совершил одну-единственную ошибку, стоившую ему жизни.
– Какую, босс?
