– Кларк потерял осторожность. Набравшись наглости, он просто пронес картину под мышкой мимо этих ленивых таможенников в порту. Что было бы, если бы они решили узнать, что в свертке, или если бы мой человек на таможне не пустил его по зеленому коридору? Тогда все, фиаско. Шедевр бы никогда не попал ко мне руки. Более того, Кларк вконец потерял нюх, взойдя на борт. Выйдя на финишную черту, нужно держать себя настороже вдвое, нет, втрое больше обычного. Именно так я добился успеха. Именно так я заработал свой первый миллион.
– Ясно, босс, – сухо кивнул Томсон. – Так когда отплываем?
– Планы не изменились, «Принцесса» выходит из порта ровно через сорок пять минут.
– Порт назначения, сэр?
– Домой, Томсон, мы отправляемся домой. В зале для особо ценных экспонатов я уже приготовил замечательную оправу для этого шедевра.
– А что нам делать с Бульдогом?
– Заплатите ему обещанные деньги. О смерти ирландца упоминать не обязательно. Да, подключи-ка наших друзей от электроники. У них на носу выгодный контракт, так что они сделают все, чтобы замять дело и запутать следы, вместо того чтобы портить себе репутацию.
Экстренное возвращение одного из туристов застало персонал хроноплощадки врасплох. Дежурный оператор, закинув ноги на пульт, жевал бутерброд с колбасой и, периодически бросая взгляды на монитор общего состояния, отхлебывал чай из пластиковой кружки.
Внезапно система оповещения взвыла, столбики диаграмм на мониторах резко рванули вверх, и площадка под куполом покрылась сетью ярких серебристо-белых молний. Миг, и на белоснежном пьедестале под прозрачным куполом, раскинув руки и ноги в неестественной позе, возник один из отправленных вчера туристов.
Секунду оператор завороженно смотрел на изломанное тело, затем, взяв себя в руки, ударил по кнопке тревоги.
– Врача, немедленно врача!
Лаборанты и научные сотрудники, возбужденно гомоня, столпились на обзорной площадке амфитеатра. Наконец кто-то, спустившись по боковой лестнице, решил вытащить пострадавшего наружу.
– Не трогайте его, – взвизгнул оператор, грубо схватив коллегу за руку. – У него может быть травма позвоночника. В данный момент он мертв, но доктора попытаются вернуть его к жизни! Не трогайте, черт вас возьми!
Через несколько минут после появления бесчувственного тела в хронозал, распихивая застывших на месте научных сотрудников, влетели четверо в белых халатах.
– Разойдитесь! – крикнул один из них, трое других, не церемонясь, принялись отгонять яйцеголовых от площадки. – Мне нужно место и воздух. Приготовить пять кубиков адреналина, начинаем массаж сердца.
Люди в белых халатах обступили лежащего.
– Помогите положить его на носилки. Черепно-мозговая травма. Очевидно, разрывы внутренних органов и внутреннее кровоизлияние. Требуется стационарное реанимационное оборудование.
Если бы не общий успех произведенной операции, иначе чем позорным, Петр свое возвращение назвать не мог. Он сидел на корточках, прикованный наручниками к дужке кровати. Одна рука была сжата в кулак, во второй же был артефакт, который он бережно прижимал к груди. Из одежды на разведчике была только просторная больничная рубаха, с завязками на спине. Метнувшийся к нему полицейский попытался сбить с ног не в меру активного подозреваемого, но было уже поздно.
– Три, два, один!
И вот, выдернутый из прошлого, он уже сидит на белом круглом постаменте, с недоумением озираясь по сторонам. Надо отдать должное вышколенному персоналу Сколково, на лицах людей в белых халатах не дрогнул ни один мускул. Выбравшись из узкого люка в свое родное и такое спокойное время, Васнецов тут же попал в заботливые руки медицинского персонала «Хронотуризма», его закутали в теплый колючий плед и фактически силой отвели в медблок. Там он и пребывал в обнимку со свертком последние полчаса.
Появившийся через десять минут слесарь, ловко орудуя тонкими щупами и отмычками, снял с него наручники. Дужку от кровати, вывалившуюся через второй браслет, Петр потерял еще на этапе транспортировки в медпункт, где-то в запутанных коридорах Сколковского комплекса.
Все еще не придя в себя от пережитого шока, он безропотно подчинялся спокойному и уверенному голосу доктора. Врач то щупал у него пульс, то оттягивал веко, то предлагал открыть рот или поднять руки, а затем притронуться к кончику носа. Наконец и эта пытка закончилась, и Васнецов уж надеялся, что его оставили в покое, но тут на пороге появился вездесущий генеральный директор.
– Петр Александрович, с возвращением, – в накинутом на плечи белом халате, Мороз вошел в блок и, довольно улыбаясь, уселся на стул напротив хронотуриста. – Вы со своим конкурентом немного разминулись.
– Как? – насторожился Васнецов, но довольная физиономия собеседника тут же развеяла все сомнения.
– Подделка, – улыбаясь, объяснил Всеволод Олегович. – Тезка притащил в наше время точную копию вашей картины. Вот только, – он нахмурился…
– Что? Ну что? – в нетерпении воскликнул Петр.
– Откачать его не смогли. Как говорят в новомодных боевиках, «мертв по прибытии». О причине говорить пока рано, но наши врачи склонны утверждать, что это результат автомобильной аварии.
– Какая ирония судьбы, – грустно покачал головой Васнецов. – Погибнуть из-за банальной мазни, пусть даже и высококачественной.
– Хуже того, покойный имел дурную привычку каждую смерть фиксировать тонким шрамом на руке. Патологоанатом уже отметил в своем отчете, что свежих отметин прибавилось.
– Он там что… – ахнул разведчик и, приподнявшись на руках, сел. – Бойню устроил? Но зачем?
– Да бог его знает. – Мороз вопросительно кивнул в сторону свертка: – Иван Иванович с утра около периметра ошивается, извелся, бедолага. С ним пара братанов средних лет, вроде как экспертов по живописи. Безумно хотят ознакомиться с привезенным товаром.
– А почему на территорию не пустили? – удивился Васнецов.
– Не положено. Трапезников как своего подопечного увидел, озлобился сильно. Сейчас грозный медведь мечет молнии на ни в чем не повинные головы своих подчиненных. Тут не то, что Иван Ивановича, хозяина без спецдопуска не пропустят.
– Держите, – Петр протянул генеральному сверток с «Девушкой» и скрестил руки на груди. – Если вас не затруднит, извинитесь за меня перед Иван Ивановичем, если вдруг картина повреждена. В каком виде я ее получил у злоумышленников, в таком и передаю.
Приняв работу Яна Вермеера, Мороз несколько секунд стоял в раздумье, а потом весело подмигнул и вышел из палаты.
– Всеволод Олегович, – крикнул Петр в удаляющуюся спину местного покровителя. – Я тут надолго застрял?
– Ровно настолько, чтобы наши врачи убедились, что твоей жизни ничего больше не угрожает, – вернулся в палату главный.
– А потом?
– Потом? – Мороз в задумчивости почесал щетину на подбородке. – Потом домой, почивать на лаврах и тратить законно заработанные денежки. Я бы на твоем месте уехал в какое-нибудь богом забытое место, отдохнул, развеялся.
– Легко сказать, – покачал головой Петр. – Меня в нынешней ситуации дальше Азовского никто не выпустит.
– Кстати, Петр, а ты уверен, что тебе в руки попал подлинник? Этот вон, тезка мой покойный, тоже не сомневался.
