жертвоприношения друидов такого не говорил. Поверьте моему слову, милорд: эта женщина не в себе.
— Знаю. Лучше всего отослать ее к Гутруму. Странно, она говорит о принце так, словно он ей совершенно незнаком, хотя она сразу его узнала и решила убить. Когда я вмешался в их драку, она чуть не отрубила мальчишке голову. — Эдон задумался и добавил: — Возможно, что сумка принадлежит ей. Она так и не объяснила, почему этой ночью оказалась за воротами, которые были уже заперты.
Риг молча слушал. Эмбле он не доверял.
Эдон зашагал вперед. Они подошли к каменной стене, граничащей с рощицей. Все было спокойно. Свиристели сверчки, вдалеке заливался соловей, стоя спали стреноженные лошади в загоне.
— Почему вы решили, что она узнала принца? — спросил Риг.
— Мальчик ее знал — он не мог сдержать ненависть к ней. Да и Тала настаивает на том, что кожаная сумка не его.
— Принцесса пойдет на все ради брата, даже на обман.
— Да, Риг, и это меня удивляет. При королевском дворе он был бы в полной безопасности. Зачем рисковать и жить в лесу, на враждебной земле, где Эмбла в любой момент может поймать принца?
— Не знаю, — проворчал Риг. — Должно быть, нужно его присутствие для каких-то дел. Может, таким образом он подтверждает право на землю?
— Похоже, что так. — Тут Эдон неожиданно сделал Ригу знак замолчать.
Из-за стога сена выбежал парень и бросился на выскочившего откуда-то кролика.
— Попался! — радостно воскликнул парнишка и встал на ноги, держа извивающегося кролика за уши. Увидев Эдона и Рига, он подставил другую руку под отчаянно дергающиеся задние лапки и поклонился. — Простите, что испугал вас, милорд.
Эдон с Ригом узнали юного викинга. Это был приставленный к зверинцу Ранульф.
— Почему кролики прыгают по двору, Ранульф? Ты забыл закрыть клетку после того, как накормил их?
— Нет, лорд Вулф, — ответил Ранульф. — В зверинец зашли двое детишек и открыли клетку. Я их прогнал и с тех пор ловлю кроликов, которых они выпустили. Кажется, поймал последнего.
— Чьи это были дети? — строго осведомился Эдон.
— Я их не знаю, но это не дети викингов, судя по одежде. Мальчик и маленькая девочка с золотым ожерельем на шее. Она сказала, что хочет черного кролика. Наверное, они собирались его украсть. Но я закричал на них, и они убежали. Больше я их не видел, милорд.
Эдон поверил сказанному Ранульфом и отпустил его ловить последнего кролика.
— Мальчик и девочка с золотым ожерельем, а, Риг?
— И к тому же незнакомые Ранульфу.
— Ты думаешь, что мальчик — принц? — спросил Эдон.
— Есть способ это узнать. — Риг остановился. — Я отведу Ранульфа к принцу, и посмотрим, узнает ли он в нем того самого мальчика.
Эдон одобрил эту мысль, пошел в купальню, чтобы, сидя в бадье с горячей водой, не только смыть дневную грязь с тела, но и поразмыслить. Эдон тщательно вымылся, затем облачился в халат, приготовленный Эли. Теперь ничто не мешало ему провести остаток ночи с очаровательной принцессой Лима.
Эрл вернулся в башню.
Глава одиннадцатая
Тала, словно дикий зверь в клетке, металась взад и вперед по просторным покоям Эдона. Лунный свет, преломляясь через сделанное из цветной слюды приоткрытое окно, падал на постель. У нее не было и мысли убежать. Честь не позволяла ей нарушить данное слово, вдобавок ее мучило любопытство: что же произойдет ночью?
Тала села на подоконник и стала смотреть на темное небо. Звезды сверкали на нем как драгоценные камни. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, ни единого облачка не заслоняло бледную луну.
Принцесса волновалась за сестер, хотя сейчас они спали в своих кроватках под присмотром слуг. А их с Венном не хватятся до утра. Тогда Тегвин, Селвин и Стаффорд забьют тревогу. Тала вздохнула. Оставалось лишь надеяться, что Эдон выполнит свое обещание и пошлет весточку матушке Врен.
— Отчего вы вздыхаете так тяжко? — спросил Эдон, тихо закрывая за собой дверь.
Тала вздрогнула и обернулась.
— Ох! Вы здесь! — Она вскочила ему навстречу и споткнулась, запутавшись в пышных складках прозрачного платья.
— Осторожно! — Эдон успел подхватить ее.
Тала покраснела до корней волос, а эрл, посмеиваясь, усадил ее обратно на широкий подоконник.
— На что вы смотрели, принцесса? Эдон уселся на подоконник рядом с ней.
— На луну и реку. Долина Лима необыкновенно красива отсюда, — ответила она.
Эдон пальцем приподнял ей подбородок и повернул лицом к себе. Ее волосы были распущены и подобно огненной реке мягкими волнистыми прядями падали до щиколоток.
— Потому я и решил прорубить окно именно в этом месте.
— Как так? — удивилась Тала. — Вы только что приехали, а башню построили много лет назад.
— Да, лет десять назад, когда я купил Варвикский холм.
Тала отвернулась, чтобы не чувствовать будоражащего прикосновения его пальцев.
— Купили?
— Да, — ответил Эдон. — И заплатил хорошую цену. Даффид ап Гриффин вытянул из меня немало золота. Но мне понравился замечательный вид на долину.
— Дядя Даффид никогда не владел этим холмом. С тем же успехом он мог продать вам ветер. И вы тоже не владеете Варвикским холмом, Эдон Халфдансон, и никогда не будете владеть.
Эдон уперся кулаком в бок.
— О чем это вы, Тала ап Гриффин? Вы, как погляжу, очень осмелели после того, как я оставил безнаказанным вашего братца.
— Ничего подобного, — ответила Тала и, покачав головой, спокойно встретила его взгляд. — Я просто говорю вам, что Варвикский холм никогда моему дяде не принадлежал, а значит, вам он тоже не принадлежит, хотя вы и построили на нем свой замок.
— И буду защищать его до последнего вздоха, — решительно заверил ее Эдон.
— Но земля все равно не ваша, она принадлежит Лиму. Так было испокон веку, и так будет, когда нас уже не станет.
— Пока я жив, Варвикский холм будет моим, — твердо сказал он. — И вас я не отпущу до конца своих дней.
— Не понимаю, зачем я вам нужна?
— Не понимаете? — Эдон посмотрел на ее лицо, залитое лунным светом. — Разве вы не знаете о своей красоте?
— Я не красивее других.
Тала не могла оторвать глаз от его рта и маленькой ложбинки на шее, куда упала капля воды с мокрых волос.
Не в состоянии удержаться, Тала смахнула блестящую капельку подушечкой указательного пальца.
— Вы пришли с реки, — догадалась она.
— Нет, из купальни, — хриплым голосом уточнил он, вздрогнув от ее смелого и чувственного прикосновения.
Эдон обнял Талу обеими руками и прижал к себе. Ее тепло подогревало искру желания, вспыхнувшую
