— Пока все в порядке, — сообщил он своим товарищам. — Начальник информацию получил… Как и договорились, я передал ему записку вместе со сдачей.
Услышав шаги, он быстро обернулся.
— Это Биргит Лундквист, — холодно проговорила Вера Бранкович. — Ты же знаешь… Это та шведка, о которой Зорге говорил, что она ему помогает. А сейчас он ее, видимо, хочет взять с собой.
Биргит подошла к супругам.
— Как прошла передача записки? — спросила она.
— Наилучшим образом, сударыня! — с готовностью ответил серб и подробно рассказал, как он передал доктору Зорге записку вместе с деньгами.
Бранкович попытался узнать, что же было в этой записке.
— Если вам известно, что написано на том листочке, то вы, видимо, знаете, доволен ли начальник этой информацией.
— Там, безусловно, было написано все, что ему было нужно, — не без гордости ответила девушка.
Чтобы как-то убить время, Бранкович предложил девушке осмотреть катер. Биргит охотно согласилась.
— Наших людей вы знаете?.. Козловского, обоих японцев?..
— С ними ваша жена меня уже познакомила. Бранкович начал рассказывать ей о катере.
— Кроме парусов, которые используются только в открытом море, на катере установлен мощный дизель. Запускается он из рулевой рубки.
— Как в автомобиле! — радостно воскликнула Биргит. — Тогда я быстро освоюсь с этим судном.
— В отличие от автомобиля, — продолжал свои объяснения Бранкович, — здесь нет тормозного устройства. Торможение осуществляется обратным вращением гребного винта. Нужно только включить задний ход.
С большим 'вниманием она рассматривала приборную доску.
— А руль не запирается? — удивилась она. — Ведь так любой может угнать судно!
Бранковичу такая мысль никогда и в голову не приходила.
237
— Мы просто вынимаем ключ зажигания, и этого вполне достаточно. Сама по себе эта посудина никуда не уйдет. А чтобы воры угоняли такие катера, мне еще слышать не приходилось.
Они вошли в каюту, где в это время сидел один Козловский и что-то читал.
— Это наш салон, — не обращая внимания на поляка, пояснил Бранкович. — Не слишком, правда, шикарный, но своему назначению соответствует.
Биргит с интересом осмотрела помещение.
— Здесь очень уютно, — с удовлетворением отметила девушка и после небольшой паузы спросила: — Что станет с катером, когда мы пересядем на большой корабль?
Помрачневший Бранкович пожал плечами.
— К сожалению, мы вынуждены будем взорвать его. Иначе наша радиостанция и еще кое-что достанется господину Одзаки.
И хотя Биргит впервые вступила на борт этого небольшого судна, ей все же было жаль его.
— Значит, сегодня катер выходит в свое последнее плавание? С нашей стороны несправедливо так поступать с судном, которое всегда исправно несло свою службу. Как же вы будете его взрывать? А мы не пострадаем от взрыва?
— Нет, что вы! — засмеялся Бранкович. — Посудина взлетит на воздух лишь тогда, когда мы отойдем от нее на несколько миль. Для этого есть специальное подрывное устройство… С часовым механизмом…
— Надо надеяться, оно хорошо сработает? Бранкович откинул в сторону старую занавеску и указал на черный ящик.
— Выглядит совсем безобидно, но… — Не договорив, он красноречиво поднял вверх указательный палец.
Биргит наморщила лоб.
— Это и есть адская машина?
— Поди-ка сюда, Козловский, — подозвал Бранкович радиста. — Расскажи даме об этой игрушке.
Поляк с неохотой оторвался от книги.
— Вот это часы, — показал он узловатым пальцем. — По виду они ничем не отличаются от настоящих. Если повернуть ручку, можно установить стрелку на определенное время… С точностью до минуты. Устройство заводится на двадцать четыре часа. А для того чтобы механизм в определенное время сработал, нужно нажать вот на этот рычаг.
238
«И как мог Рихард спокойно спать рядом с динамитом?» — подумала Биргит, с ужасом глядя на страшный прибор.
— Что произойдет, если нажать на рычаг, когда стрелки установлены на ноль? — полюбопытствовала девушка.
— Тогда произойдет небольшая неприятность, — горько усмехнулся поляк. — Мы в тот же миг взлетим на воздух. Но пока еще рано об этом думать. Как вы считаете?
Девушка испуганно отпрянула назад.
— О да, господин Козловский! Думать об этом пока не следует.
Великая ночь полковника Одзаки началась.
Все, что так долго и с такой тщательностью готовилось, сейчас было пущено в ход. Едва полковник Одзаки положил телефонную трубку после разговора с Кийоми Номура и объявил тревогу, как ворота гаражей контрразведки распахнулись и, воя сиренами, в разные стороны помчались машины с сотрудниками полковника.
Все мероприятия, запланированные на этот случай, сразу же начали претворяться в жизнь.
По всей стране были запрещены частные телефонные переговоры, войска блокировали вокзалы, все шоссейные и даже проселочные дороги в радиусе пятидесяти километров вокруг Токио были перекрыты. В эту ночь ни один самолет не получил разрешения на взлет, все радиопередатчики молчали. Широковещательные радиостанции без какого-либо объявления прервали свою работу. Все пелен-гаторные установки, где бы они ни находились, немедленно вступили в действие. Торпедные катера, срочно покинув свои базы, вышли в море, образовав огромное полукольцо перед столицей.
Полковник Одзаки, наделенный неограниченными полномочиями, принял все меры, чтобы лишить Зорге возможности каким-либо путем передать добытую им информацию.
Члены правительства были подняты с постелей; премьер-министра, находившегося в отъезде, проинформировали по радио. Руководящих сотрудников генерального штаба и адмиралтейства по тревоге вызвали на службу. Даже в императорском дворце никто, кроме семьи микадо,
239
не спал: обсуждался вопрос, нужно ли в такой поздний час беспокоить монарха.
На обоих торпедных катерах, стоявших на якоре неподалеку от острова Эносима, офицеры не опускали биноклей, непрерывно наблюдая за рыболовным катером доктора Зорге.
— Зорге мы сможем арестовать только в том случае, если нам удастся найти клочки его записки, — заканчивал телефонный разговор с военным министром полковник Одзаки. — В противном случае он от нас уйдет… Уйдет со всем, что он знает!
— Поэтому вы должны при любых обстоятельствах арестовать его сегодня! — крикнул в трубку министр.
Полковник Одзаки, не дослушав слов своего шефа, бросил трубку и, сбежав по лестнице, вскочил в машину.
С включенной сиреной мчался автомобиль начальника контрразведки по ночному Токио на улицу Ноги.
Там полиция уже оцепила весь квартал. К каждому дому были поставлены полицейские посты,
