Незадолго до опубликования официального сообщения о казни дом Зорге на побережье в Фунабаси, до этого стоявший совсем заброшенным, был заново отремонтирован, расширен, вокруг него появился забор, огораживавший большой участок.
Старую служанку Зорге, которая, прежде чем выбраться на свободу, прошла через бесконечные допросы, полицейская машина привезла обратно в Фунабаси. Старуха поселилась в доме своего прежнего хозяина. Когда ее спрашивали, что она там делает и у кого работает, японка давала сбивчивые, противоречивые ответы. Но ее ежедневные покупки давали основания предполагать, что она снова работает у какого-то одинокого человека. Две или три любопытные женщины, которым не хватало своих домашних хлопот, попытались было пойти за ней и наконец выведать, у кого же она работает, но были остановлены полицейским чиновником в штатском. Дюжий страж не особенно почтительно посоветовал им немедленно идти домой и к старухе больше не приставать.
Что касается рассказа советника Кацуко, то по своему содержанию он, конечно, по всем пунктам совпадал с той процедурой казни, которая существовала в тюрьме Сугамо. В этом нет сомнения. И все же каждый человек, хорошо знакомый с обстановкой, царившей тогда в Японии, не может не задуматься над тем, что это был всего лишь рассказ. К тому же в то время еще не было какого-либо убедительного повода к тому, чтобы нарушить молчание о судьбе Зорге, столь тщательно хранимое до сих пор свидетелями его казни. И все же мысль о том, что советник рассказывал эту историю по специальному заданию, может быть, не так уж и далека от истины. После своего посещения Равенсбурга Кацуко почти дословно пересказал ее еще нескольким лицам и опять с такой же готовностью. Не исключено, что определенные органы были весьма заинтересованы в распространении такой подробной, а поэтому кажущейся наиболее правдоподобной версии о смерти Зорге, особенно в тех кругах, где его хорошо знали.
Выдвигается еще одна причина, возможно, заставившая сохранить доктору Зорге жизнь: японцы сами были не прочь использовать его исключительные способности для своих целей. Зачем же отправлять в вечную ночь такую одаренную голову, если она может еще принести пользу им самим, то есть японцам?
Тогда встает и другой вопрос: неужели японцам
268
269
понадобилось три года для того, чтобы понять целесообразность использования попавшего к ним в руки иностранного разведчика в своих целях?
Таким образом, как у этого аргумента, позволяющего предполагать, что Зорге жив, так и у многих других доводов, отрицающих это предположение, есть свои основания и объяснения.
Зубные протезы, хорошее обращение, нормальное питание и даже возвращение одежды и книг, видимо, говорят за то, что японцы готовили Рихарда Зорге для обмена и из пропагандистских соображений хотели представить его по возможности в лучшем виде. Это, однако, не доказывает, что он на самом деле был обменен. Переговоры об обмене, видимо, окончились безрезультатно, ибо та страна, которой японцы предлагали Рихарда Зорге, не захотела дать за разведчика-двойника соответствующую компенсацию. В таких случаях, как везде и всегда, ничего не остается другого, как привести в исполнение вынесенный ранее смертный приговор.
Что касается ремонта и обнесения забором дома на побережье в Фунабаси, то и этот факт не может служить достаточно веским аргументом, способным убедить в том, что Зорге остался жив. Во время войны немало домов — особенно домов, особняком стоящих на берегу моря, — использовалось для самых различных секретных целей. И если бывшая служанка Зорге действительно работала в этом доме, то это могло стать возможным потому, что она, безусловно, находившаяся под полицейским надзором, была хорошо обучена ведению немудреного хозяйства этого примитивного дома.
Для того чтобы привести смертный приговор в исполнение и казнить Зорге, у тогдашнего правительства Японии были два немаловажных мотива: во-первых, чтобы наказать одного из самых крупных врагов государства и, во-вторых, чтобы навсегда обезвредить этого крайне опасного человека.
Подходя к тайне смерти Зорге с любой стороны, можно найти достаточно доводов как для утверждения того, что он нашел свою смерть на виселице, так и для предположения о том, что он еще жив. Поэтому вопрос, жив этот удивительный человек или казнен 7 ноября 1944 года, остается открытым.
Ясно только одно: если Рихард Зорге все еще ходит по этой земле, он представляет для всех нас такую опасность, которую едва ли можно себе вообразить.
270
После многих блестящих побед, одержанных японскими вооруженными силами в первые годы войны, и завоевания огромных территорий положение Японии резко изменилось. Под натиском противника, уже сумевшего развернуть все свои силы, Япония вынуждена все больше и больше уступать врагу завоеванное и отходить все ближе и ближе к своим островам.
И все же… И все же своя территория оставалась неприкосновенной, свободной от противника. До лета 1945 года японцы были твердо убеждены в том, что в критический момент богиня Солнца Аматэрасу пошлет на врагов «божественный ветер» и уничтожит их еще до того, как хотя бы один из них ступит на японскую землю. За две с половиной тысячи лет своего существования Страна восходящего солнца не видела на своей земле ни одного иноземного завоевателя.
Огромная, хорошо вооруженная армия с военно-воздушными силами, располагавшими девятью тысячами самолетов, в том числе двумя тысячами «живых бомб»1, еще накануне окончания второй мировой войны находилась в метрополии и была готова до последнего дыхания защищать свою родину.
После события на острове Сайпан2 и боев за Окинаву, где японцы сражались в полном смысле слова до последнего дыхания, все в мире считали, что война с Японией примет затяжной и крайне ожесточенный характер. На быструю и легкую победу над этим островным государством, пожалуй, никто не рассчитывал.
Но вот 6 августа 1945 г. в 8 часов 45 минут с американского самолета на город Хиросима была сброшена бомба, сразу уничтожившая 150 тысяч человек; такая же бомба, сброшенная на другой японский город — Нагасаки, унесла жизни еще восьмидесяти тысяч японцев.
Начался век ядерного оружия.
1 Самолеты, пилотируемые смертниками. {Прим. перев.)
1 На острове Сайпан (один из островов Марианской группы) японцы в течение месяца сдерживали натиск противника, имевшего десятикратное численное превосходство и располагавшего огромным количеством боевой техники. Когда у оборонявшихся кончились боеприпасы, они покончили жизнь самоубийством. Все гражданское население, первоначально насчитывавшее около 80 тыс. человек, также покончило жизнь самоубийством. Большинство людей, в том числе и женщины с детьми, бросились со скал в море. Победители (американцы. — Прим. перев.) не захватили ни одного пленного. (Прим. авт.)
271
К вступлению в этот век Япония была не подготовлена, а ее боги оказались слабее силы, созданной человеком.
Несколькими днями позже японцы впервые услышали по радио голос своего императора и от него лично узнали, что они побеждены.
Весь народ, казалось, был оглушен, ошеломлен этим сообщением, смысл которого полностью осознать еще никто не мог. Сотни высших офицеров, чиновников, патриотов вспороли себе кинжалами животы или пустили пулю в лоб. Император приказал отравить свою любимую лошадь Белый Снег: главнокомандующий американской армией поклялся въехать в Токио на этом коне.
Без единого выстрела противник вступил на Острова восходящего солнца и оккупировал всю страну. Чужеземные войска шли по пустынным улицам. Все окна были зашторены, двери заперты.
Весь состав правительства был арестован, американский трибунал за военные преступления приговорил к различным суровым наказаниям бесчисленное множество людей. Все высшие чиновники и весь офицерский корпус были отстранены от занимаемых должностей, а виднейшие промышленники попали под надзор или в тюрьму.
Опасность со стороны Японии была ликвидирована, экономическая конкуренция островной империи устранена. Казалось, что теперь с Японией покончено на вечные времена и она никогда больше не возродится. «В будущем только в аду можно услышать японский язык!» — заявил японский адмирал.
