оказались сильней, чем я мог предполагать. — Он тряхнул головой. — Это и в самом деле безумие!
Фиона поправила на плечах сползающий плащ и повернула лицо к Topнy.
— Нет, не безумие. Теперь я — твоя законная жена, которую ты взял после церковного благословения.
— Да. Наверное, это так и есть.
— Тогда сними цепь с моей шеи. Я больше не раба тебе, но жена. И как жена имею на это право.
— Я должен подумать, — нерешительно сказал Торн. Фиона замерла. Нет, уж коль скоро она стала же ной — законной женой Торна, она ни за что не примирится с это цепью на шее!
— Сними ее сейчас же!
Торн приподнял свою светлую бровь.
— Зачем, жена? И что у тебя на уме? Хочешь наложить на меня новое заклятие? Послушай, с меня уже хватит твоего колдовства!
— Разве жены викингов ходят с цепью на шее? — возразила Фиона. — Сними цепь, и это будет справедливо.
Фиона стояла затаив дыхание. Сделает викинг то, о чем она просит, или нет? Она молила бога, чтобы он это сделал. Тогда она укрепится в вере в то, что все происходит с ней во имя господне.
Торн некоторое время стоял в глубоком раздумье. Если он снимет эту цепь, то тем самым признает окончательно, что Фиона — его жена, а не рабыня. Но ведь так оно и есть, ведь он женился на ней. Брак, правда, был совершен христианским священником, а такой брак в глазах викинга не имел особого значения. Почему он пошел на это? Только для того, чтобы сломить сопротивление Фионы? Или причина его поступка гораздо сложнее и глубже? Так что же это было — помрачение ума, уступка похоти или страх перед черной магией? А может быть, что-то другое?
Гром и молния, он и в самом деле сошел с ума!
Фиона не могла скрыть возбуждения, когда руки Торна легли на ее шею. Что он сделает в следующую минуту, этот дикарь? Снимет цепь или просто свернет ей шею?
Стальные пальцы Торна безо всякого усилия переломили звенья цепи, Фиона облегченно вздохнула. Он отбросил снятую цепь в сторону, и она упала в траву, сверкнув на солнце.
— Готово, — сказал Торн и отступил на шаг назад. За спиной Торна Фиона увидела уже оседланного коня.
Она не стала говорить о том, насколько благодарна ему за избавление от позорной цепи, но невольно подумала о том, что быть женой викинга — не так-то, в сущности, и плохо.
Еще минута — и они поскакали по пустынной, залитой утренним солнцем дороге.
Поместье бурлило, когда там появились Фиона и Торн. Олаф как раз заканчивал снаряжать отряд для поисков пропавшего сына. Он молча посмотрел на Торна, окинул хмурым взглядом сидящую перед ним на лошади Фиону, и лицо старого викинга стало багроветь от гнева.
— Разрази тебя молния, Торн! Где ты был всю ночь? Мы уже стали думать, что тебя захватили в плен! Эрик Рыжий рыщет в округе со своими людьми, и мы боялись, что ты попал к ним в руки! — Олаф перевел взгляд на Фиону. — Ведьма была с тобой? Ну-ну. А твоя невеста между тем просто не находит себе места!
Торн спешился, помог спуститься Фионе и сказал: — Отошли своих людей, отец. Я должен поговорить с тобой, Торольфом и Роло.
— Идите, — коротко приказал Олаф, отсылая прочь собравшихся на поиски людей.
Фиона ушла вместе с ними.
Четверо мужчин отошли в тень высокого дерева, росшего во дворе. Здесь Олаф обернулся к старшему сыну.
— Так о чем ты хотел говорить с нами? — спросил он. — И о чем не должны слышать посторонние уши?
Торн не знал, как начать. Он стискивал челюсти так, что на его щеках надувались желваки. Наконец он заговорил, напрягая шею и подняв плечи:
— В момент помрачения ума я совершил нечто, о чем, возможно, еще не раз пожалею.
Торн расправил плечи и продолжил — уже увереннее и спокойнее. Он начал говорить, и самое трудное осталось позади.
Что сделано, то сделано, — продолжил он. — Прошлой ночью нас с Фионой обвенчал христианский священник.
Олаф ошеломленно ахнул и привалился к дереву так, что оно задрожало.
— Скажи, я правильно понял тебя? Нет, я не верю своим ушам! Скажи, что это была шутка! Это слишком страшно, чтобы быть правдой! Ты… Ты женился на ведьме? Ты сошел с ума! Да, ее колдовство оказалось сильнее, чем я думал. Но клянусь, я освобожу тебя, Торн! Я отсеку ей голову моим собственным мечом.
— Отец, позволь мне! — воскликнул Торольф, хватаясь за оружие. — Где она?
Признание Торна повергло Роло в шок, и он долго не мог произнести ни единого слова. Когда же он собрался наконец с мыслями, на губах его зазмеилась тонкая усмешка.
— Погоди, Торольф! — остановил он пылкого юношу движением руки. — Ведь Торн сказал, что их венчал христианский священник. Значит, этот брак не имеет для нас никакой силы. Так что не торопись убивать эту красавицу Фиону. Лучше я возьму ее себе в наложницы, а когда она мне надоест — продам. И вы ни когда не увидите ее и не услышите о ней до скончания века. Вся эта история будет забыта, и мы отпразднуем свадьбу Торна с моей сестрой.
— Забирай ее! — зарычал Олаф.
— Нет! — пылко возразил Торн. — Никто не смеет даже пальцем притронуться к Фионе! Она моя. И будет со мной столько, сколько и этого пожелаю.
— Безумец, — скривился Олаф. — Сын, ты сам не понимаешь, что делаешь. Эта женщина околдовала тебя. Будь ты в своем уме, ты давно бы уже убил ее.
— Может быть, я и заколдован, — сказал Торн. — В самом деле, трудно найти другое объяснение тому, что происходит со мной. Но покуда я сам не приму решения, Фиона останется моей женой.
— А как же Бретта? — поинтересовался Олаф.
— Выдай ее за Торольфа.
Тут уже пришла очередь Роло нахмурить брови.
— Постойте! Бретта была обручена с наследником Олафа! А Торольф — младший.
— Ты хорошо продумал последствия своего рокового шага? — спросил Торна Олаф. — Ведь твои собственные воины ненавидят эту женщину и боятся ее. Что с ней станет, когда ты уедешь? И сможешь ли ты защитить ее, даже будучи здесь?
— Значит, защищать ее и от тебя, отец? — горько усмехнулся Торн. — И от тебя, Торольф? Неужели вы бросите ее на произвол судьбы, если меня не будет рядом?
— Ладно, Торн, оставим это, — хмуро сказал Олаф.
— Захочет ли Бретта выйти за Торольфа? — ехидно вставил Роло.
— Ты еще изменишь свое мнение, когда придешь в разум, брат, — убежденно сказал Торольф.
— Может быть, — парировал Торн. — Но пока что я твердо знаю только одно: Фиона принадлежит мне, и так будет, пока я не решу иначе.
— Тогда я, пожалуй, готов жениться на Бретте, — сказал Торольф. — Если она, разумеется, не станет возражать.
— Если для Бретты главное — наследство, — сказал Торн, сам поражаясь своим словам, — я готов уступить это право Торольфу.
— Нет, — возразил Олаф. — Ты — мой наследник. Ты — старший сын. Впрочем, поговори с Бреттой, Роло. Скажи, я пойму ее, если она ответит отказом.
— Лично мне все равно, кто станет мужем Бретты — Торн или Торольф, — заявил Роло. — В конце концов, мы в любом случае должны объединить свои владения. Я поговорю с Бреттой. Думаю, она прислушается к моим словам.
— Что касается меня, то я никогда не признаю твой безумный брак. Торн, — сказал Олаф. — И советую тебе держать эту шлюху подальше от меня. Тем более что ваш брак заключил какой-то христианский священ ник.
