Пират

Со своими пленниками Охотник поступал иначе. Экипаж захваченного судна он сажал в шлюпки и пускал по волнам – на волю божью. А уж доплывут они до берега или погибнут по дороге – не его забота. Охотник всегда считал себя более сердобольным, чем кровожадный Гаспарилла, но если признаться честно... В глубине души он чувствовал, что думать так – значит обманывать самого себя. Ничуть он не лучше других своих собратьев-пиратов. И если он хотя бы изредка вспоминает о том, что такое совесть, так это ничего не меняет. А ведь когда-то в другой, далекой жизни он умел различать добро и зло...

Впрочем, теперь Охотник всегда старался заглушить в себе голос совести, если она вдруг проявляла желание проснуться в нем.

– Не судите, да не судимы будете, Блисс, – сказал он наконец. – Ведь если вы поглубже заглянете в собственную душу, вы обнаружите много такого, чего вам самой следует стыдиться.

Блисс вздрогнула и удивленно взглянула на него. Она не поняла, в чем он ее обвиняет, но у нее неожиданно возникло чувство, что этот чертов Охотник каким-то образом знает о ее прошлой жизни гораздо больше, чем можно предположить...

Так кто же он такой, в конце концов?!

– Ни один из нас не без греха, – также библейской строчкой ответила Блисс.

– Совершенно справедливо. Интересно, о чем же вы жалеете, Блисс?

Она уже раскрыла было рот, но тут же опомнилась. Зачем ей обнажать душу перед этим чужим для нее человеком?

Однако как он все-таки умеет убеждать! Ведь она едва не начала рассказывать ему свою историю о сыне, которого ни разу в жизни не держала на руках...

Охотник некоторое время прищурившись смотрел на нее, потом понимающе усмехнулся.

– Желаете сохранить тайну? Ну что же, как хотите. Пойдемте, я покажу вам вашу спальню.

В длинном коридоре они столкнулись лицом к лицу с симпатичной негритянкой – высокой и стройной, с выразительными карими глазами и большими розовыми губами. Увидев Охотника, она широко, от уха до уха, улыбнулась.

– А мы не ждали вас, капитан. Как хорошо, что вы снова дома! Надолго приехали?

Она спрашивала Охотника, но при этом не сводила глаз с лица Блисс.

– Пора и отдохнуть немного, Клео, – ответил Охотник и собственническим жестом обнял Блисс за талию. – Матросы давно уже не виделись с женами и детьми. Нужно очистить судно от ракушек. Ну, а как долго мы пробудем дома, зависит от Блисс.

И он внимательно посмотрел в глаза девушки. – От меня?! – ахнула она. – Если бы это зависело от меня, я бы прямо завтра вышла в море!

– Это слишком рано, Блисс, – возразил Охотник. – Слишком рано для моих планов. – Он перевел взгляд на Клео и распорядился: – Найди Цезаря и Тамру. Я хочу всех вас троих познакомить с новой хозяйкой.

Блисс была ошеломлена. С хозяйкой?! Что за игру затевает Охотник? Что на самом деле ему от нее нужно?

А впрочем, разве это не ясно? «Я хочу тебя, Блисс Гренвиль. Хочу обладать твоим телом – и твоей душой», – всплыли у нее в памяти слова, сказанные Охотником на борту «Ястреба».

У Блисс перехватило дыхание. Конечно, у этого пирата на уме только постель. Для того-то он и завез ее сюда, на свой проклятый остров. Охотник хочет, чтобы она, Блисс, стала его любовницей. Что же тут непонятного?

Клео поспешила выполнять распоряжение хозяина, а Охотник тем временем распахнул перед Блисс одну из дверей. Блисс вошла и оказалась в уютной светлой комнате с двумя большими окнами, выходящими во фруктовый сад. За верхушками деревьев виднелась сверкающая на солнце морская гладь.

Охотник с удовольствием наблюдал за тем, как Блисс осматривается в своей спальне. Когда она подошла к раскрытому окну, он двинулся следом и встал у Блисс за спиной, так же, как и она, вглядываясь в сияние изумрудных волн.

– На острове много пантер, – неожиданно сказал Охотник. – Если задумаете бежать, далеко не уйдете.

Нет, он в самом деле умеет читать ее мысли! Ведь буквально только что она подумала о побеге...

Охотник стоял так близко, что Блисс чувствовала его горячее дыхание на своей шее.

– Блисс, повернитесь и взгляните на меня. Она медленно обернулась.

– Вам известно, для чего я привез вас сюда?

– Разумеется. Я не настолько глупа и прекрасно понимаю, что вам от меня нужно.

– Вот и отлично. Я поклялся себе это сделать – и я это сделаю.

– Но я-то этого не хочу! – вскинула голову Блисс. Охотник придвинулся ближе, и Блисс моментально отпрянула назад. Но ей просто некуда было деться: спина ее тут же уперлась в оконный переплет. Всем своим телом она ощущала жар тела Охотника, и на какой-то миг ей вдруг безумно захотелось расплавиться, сгореть в этом пламени...

Охотник стоял так близко, что Блисс различала тонкую сеть морщинок, окружавших его здоровый глаз. Потом она опустила взгляд на его губы – красивые, влажные, они были слегка приоткрыты. Губы самой Блисс мгновенно пересохли, и она быстро провела по ним кончиком языка.

– Вы хотите, – выдохнул Охотник. – Хотите и позволите...

Блисс не успела возразить. Охотник наклонился и припал губами к ее губам. Поцелуй его был крепким, но в то же время удивительно нежным. И коротким: он кончился прежде, чем Блисс успела что- либо сообразить. Однако и этого времени хватило, чтобы воспламенить ее.

Блисс прижала ладонь к губам. Снова дежа вю! Снова ощущение, что она когда-то уже целовалась с этим человеком. Но ведь этого никак не может быть!

Прикосновение Охотника прервало ее мысли – его рука легко, но властно легла на грудь Блисс. Он гладил ее, возбуждая соски движением пальцев, не переставая при этом внимательно следить за реакцией Блисс своим единственным серебристым глазом.

– Прекратите! – не выдержала наконец Блисс.

– Вам не нравится?

– Нет!

– Очевидно, вы предпочитаете ласки Джеральда Фолка?

Упоминание имени Фолка заставило Блисс вздрогнуть и поморщиться. Тем не менее она заставила себя ответить:

– Возможно.

– Неправда! Не сомневаюсь, что мои ласки понравятся вам куда больше, – уверенно заявил Охотник.

– Нет! Я вообще не хочу ничего этого. Перестаньте, вы меня смущаете!

Это было истинной правдой: Блисс от смущения было трудно даже думать, не то что говорить. Нервы ее напряглись до предела. Только один человек на свете умел приводить ее в такое состояние, но тот человек давно уже мертв. То, что ее тело так пылко реагирует на ласки пирата, казалось Блисс предательством по отношению к Гаю, к памяти о нем. Она сердито оттолкнула ладони Охотника и отбежала в дальний угол спальни.

Охотник понимал, что играет в опасную игру, но никак не мог остановиться. В тот момент, когда он прикоснулся к груди Блисс, в его памяти немедленно ожили лежавшие под спудом воспоминания. Семь лет! Семь долгих лет они хранились в самом дальнем уголке его сознания и вот прорвались наружу. Тогда, раньше, он был моложе и просто упивался близостью с Блисс – нетерпеливо, пылко. Сейчас все было иначе. Теперь ему хотелось по-настоящему познать эту женщину – не торопясь, смакуя каждое движение, каждую мелочь.

Что ни говори, а семь лет – немалый срок. Тем не менее его руки мгновенно вспомнили каждый изгиб ее тела: тонкую, гибкую талию, длинные, стройные и сильные ноги, светлый пушок, покрывавший ее самое потаенное место. Он вспомнил нежные задыхающиеся стоны, которые вырывались из груди Блисс, когда они занимались любовью...