терпеливыми.
– Да, Джеральд Фолк не похож на остальных мужчин, – сухо сказала Блисс.
Охотник нахмурился, по-своему истолковав ее слова.
– Не понимаю, какое вам до всего этого дело, – продолжила Блисс. – Свою просьбу я высказала. Каков будет ваш ответ?
– Я должен подумать. – Охотник повернулся к двери и добавил, уже выходя из каюты: – Между прочим, вам нужно подыскать что-нибудь из одежды. Я не хочу, чтобы вы в таком виде сошли на берег. Ваши родственники могут бог знает что про нас подумать, а для Гаспариллы его доброе имя дороже всего на свете. Он приходит в ярость, если хоть что-то бросает на него тень.
Охотник прикрыл за собою дверь каюты, легко взлетел по полудюжине ступенек на палубу и глубоко вдохнул соленый морской воздух. Он хотел освободиться от запаха оставленной в каюте женщины. От запаха Блисс... его жены.
Интересно, она до сих пор считается его женой – вернее, вдовой? Или их брак был расторгнут сразу же после того, как его бросили в тюрьму? Да, скорее всего, так оно и было. Папаша Клод, уж конечно, позаботился о том, чтобы как можно скорее уничтожить любую память о браке его дочери с ненавистным ему Гаем Янгом. Странно только, что он тут же не выдал ее замуж за Джеральда Фолка...
Еще в тюрьме Охотник узнал о том, что Фолк выжил и оправился после той дуэли, но больше он не знал о нем ничего. Несколько раз, еще до того, как стать членом Братства, он порывался отправиться в Новый Орлеан, но так и не решился на это: слишком многие там помнили его. В результате теперь он довольно смутно представлял себе человека, отомстить которому стало делом его жизни...
Ах, месть, месть, какой же ты бываешь сладкой! Охотник улыбнулся. В голове его начал быстро складываться новый план мести. Когда-то он был красивым парнем и нравился женщинам. А что, если попытаться использовать свои старые чары? Заставить Блисс заново влюбиться в него! Пусть когда-то ее любовь наполовину состояла из лжи, что-то она все-таки чувствовала. Ни одна женщина не смогла бы так притворяться! Охотник почти не сомневался, что сумеет соблазнить Блисс, а затем вернет ее женишку – но не одну, а с зачатым от пирата ребенком, который уже будет у нее под сердцем.
Охотник весело рассмеялся. Отличный план! Единственная помеха – Гаспарилла. Если он узнает, что Охотник не выполнил его поручения и вернул пленницу с запозданием, будет буря... Но любую бурю можно предотвратить, если действовать умеючи. Надо только сделать так, чтобы Гаспарилле не к чему было придраться.
– Переложи курс на Сосновый остров, Грин, – скомандовал Охотник своему рулевому.
Грин бросил на него удивленный взгляд.
– На Сосновый остров, Охотник, я не ослышался? Ты правда хочешь направиться именно гуда? Но Гаспарилле это вряд ли понравится.
– Экипаж устал и заслуживает короткого отдыха на берегу с женами и детьми. А «Ястреб» срочно нуждается в ремонте. Нужно очистить днище от раковин и наростов – у нас плохой ход.
– Но пленница...
– За нее теперь отвечаю только я. И я отвезу ее родственникам – когда буду готов сделать это.
Грин понимающе усмехнулся.
– Вот оно что! Красивая девка, согласен. Завидую вам, капитан.
Блисс смахнула кончиком пальца слезинку со щеки. Тяжелее всего было ощущать собственное бессилие. Похоже, Охотник все-таки отвезет ее на Кубу. О боже! Как же это далеко от ее сына!
Блисс отворила раздвижные двери в задней стене каюты и вышла на открытую площадку. День стоял чудесный – солнечный и тихий. Легкий ветерок шелестел в вантах. Блисс посмотрела на ровную, спокойную синеву у себя под ногами.
«А что, если прыгнуть сейчас за борт и попытаться доплыть до ближайшего острова? – подумала она. – Островов здесь тьма-тьмущая: ведь мы проплываем вдоль побережья Флориды. У меня есть все шансы доплыть. Правда, что делать дальше? Сбежать от одних пиратов только для того, чтобы попасть в руки другим?»
Она тяжело вздохнула и снова принялась размышлять о человеке по имени Охотник. Кто он на самом деле? Непонятно. Весь в черном, с повязкой на глазу... Прямо какой-то дьявол во плоти! А единственный его глаз такого серебристого цвета...
Блисс вдруг снова почувствовала себя так, словно пытается вспомнить то, что уже происходило когда-то в ее жизни. Что-то такое, что она уже видела, знала – и забыла. Французы называют это чувство дежа вю.
Странное чувство. Все кажется знакомым, но никак не можешь вспомнить, где это было и когда, хотя знаешь наверняка, что было. Даже запах Охотника казался ей до боли знакомым... Нет, что-то здесь не то. Если бы она когда-нибудь прежде увидела этого человека, то уж точно не забыла бы его.
Ах, дежа вю, дежа вю!
– Надеюсь, вы не собираетесь прыгнуть за борт, а? Блисс испуганно вздрогнула: Охотник подошел совершенно неслышно. Как говорится, легок на помине.
– Если честно, я подумывала об этом, – призналась она.
– Напрасный труд. Я – прекрасный пловец, от меня вам не уйти, догоню сразу же.
– Ну как, вы не надумали уважить мою просьбу?
– Надумал.
Блисс не очень понравилось выражение серебристого глаза, которым смотрел на нее Охотник, но она решила не придавать этому особого значения.
– Вы отвезете меня в Мобиль?
– Я этого не говорил.
Настроение у Блисс сразу же упало. Что еще за игру затеял с ней этот черный дьявол? Неужели опять развлекается?
– Ну, если не в Мобиль, тогда отвезите меня в Новый Орлеан! – с последней надеждой воскликнула Блисс.
– Не имею ни малейшего желания везти вас в Новый Орлеан, – ответил Охотник.
Этого Блисс уже вынести не могла. Не помня себя от гнева, она замолотила кулачками по груди Охотника и неистово закричала:
– Что вы за человек?! И вообще, человек ли вы? У вас и впрямь нет сердца! Вы забавляетесь, глядя на мои мучения!
Такая вспышка оказалась неожиданностью для Охотника, и прошло несколько секунд, прежде чем он легко обхватил оба запястья Блисс своей широкой ладонью.
– А ведь я вас предупреждал! Никогда не путайте меня с теми людьми, которых знали когда-либо прежде. Я лишился сердца много лет тому назад, и у меня ни к кому нет сострадания. В своей жизни я творил такие дела, что вы пришли бы в ужас, узнав о них. Я и сам порой прихожу в ужас... И запомните еще одно: я всегда делаю только то, чего желаю сам, и никогда не пляшу под чью-то дудку!
Продолжая сжимать запястья Блисс одной рукой, он неожиданно провел другой, свободной, по ее лицу.
Его пальцы коснулись щеки Блисс, скользнули по подбородку, погладили изгиб ее нижней губы.
Блисс испугало это прикосновение. Охотник был так близко, что Блисс ощущала запах его кожи – запах солнца и морской соли; чувствовала тепло его тела. Прикосновение тяжелой руки Охотника оказалось неожиданно нежным и сексуальным. Затем он заговорил, и его слова поразили Блисс, словно гром среди ясного неба.
– Я хочу тебя, Блисс Гренвиль. Хочу обладать твоим телом – и твоей душой.
Блисс испытала чувство, близкое к панике. Что все это значит?!
– Н... нет, прошу вас! – прошептала она. – Оставьте меня, не трогайте. Разве вы не помните, что обязаны доставить меня родным в целости и сохранности?
Лицо Охотника вдруг сделалось непроницаемо-холодным, как и тон.
– О, не волнуйтесь, вы увидите своего ненаглядного Фолка. Но только в свое время.
Охотник криво усмехнулся, и от этой усмешки по спине Блисс пробежал холодок.
Охотник был доволен собой. Она напугана – прекрасно! Страх – хорошее начало. Напугать врага
