— Я услышала ваш с Джулианом разговор.
— Ты подслушивала?
— А как еще я могу узнать, что происходит вокруг?
— Ты выросла, — сказал Синжун, неожиданно увидев ее в ином свете.
Эмма была красивой девятнадцатилетней девушкой с соблазнительной фигурой. Он удивился тому, что не заметил, как она повзрослела. Как и у всех Торнтонов, волосы у нее были густыми и черными, а ресницы — длинными и изогнутыми. Ей была присуща классическая красота. Пожалуй, только ее губы, полные и чувственные, не соответствовали современным стандартам красоты. Глаза девушки, особенно когда она злилась, были очень выразительными. В отличие от братьев, у которых глаза имели цвет полуночного неба, ее глаза были ярко-фиолетовыми. Он ненадолго задумался о том, почему с такой внешностью и щедрым приданым она до сих пор не нашла себе хорошего жениха.
— Я удивлена, что ты заметил это, — с сарказмом проговорила Эмма. — В любом случае, я уже достаточно взрослая, чтобы знать о леди Флоре. Или мне называть ее Кристи Макдональд? Она ждет от тебя ребенка, разве не так?
Синжуну ничего не оставалось, как рассказать ей все. Эмма заслуживала того, чтобы сказать ей правду.
— До поездки в Гленмур я понятия не имел, что леди Флора и моя жена Кристи — это один и тот же человек, — начал он и рассказал всю историю его отношений с Кристи.
Эмма внимательно слушала, а когда он закончил, радостно хлопнула в ладоши.
— Ты любишь Кристи, Синжун, признайся!
У Синжуна было такое ощущение, что его привычный мир вдруг перевернулся. Любовь? Что ему было известно о ней?
— Если честно, я не знаю. Я знаю наверняка лишь то, что хочу вернуться в Гленмур. Я написал Кристи письмо и ожидаю получить ответ в ближайшее время. Я сообщил, что планирую вернуться к ней, как только закончу здесь свои дела. Конечно, мне не терпится увидеть нашего малыша.
Эмма внимательно посмотрела на Синжуна.
— Еще будучи маленькой, я слышала сплетни о Грешнике, о его похождениях, о его женщинах. Женщины млели, услышав твое имя, а мужчины завидовали тебе. Все мои друзья навещали меня в надежде хоть мельком увидеть тебя. Кристи, должно быть, удивительная женщина, раз смогла укротить Грешника. Я знаю твой характер. Я была поражена, услышав, что ты простил ей ложь. Со стороны Кристи было нехорошо обманывать, чтобы забеременеть от тебя.
Синжун с удивлением понял, что покраснел. Молодые леди не должны так хорошо разбираться в вопросах, касающихся интимных отношений.
— Откуда ты узнала о таких вещах?
— Ради всего святого, Синжун! Я ведь не глупа. Джулиан никогда не запрещал мне брать книги из своей библиотеки. Я знаю больше, чем ты думаешь.
— Хватит! — воскликнул Синжун. — Я не хочу слышать из уст моей невинной сестры о таких вещах. Это неприлично.
— Скажи мне только одно, Синжун, — заговорила Эмма, вставая и расправляя юбки. — Ты хочешь постоянно жить в Шотландии с Кристи и ребенком?
— Боже упаси! — выпалил Синжун. — Я надеюсь, что смогу убедить Кристи проводить хотя бы часть года в Лондоне. Правда, я удивился тому, что мне очень понравилось в Шотландии, но я не могу представить, что проведу там всю жизнь. Я не хочу, чтобы мой наследник рос среди горцев, которые презирают англичан. И я не собираюсь лишать своего сына всего того, что имел я, будучи ребенком.
— Спасибо, что поговорил со мной начистоту, — сказала Эмма, направляясь к двери. — И на будущее. Постарайся не забывать о том, что я тоже твоя семья.
— Лорд Дерби, кучер Джон вернулся из Шотландии! — крикнул из-за двери Пермбартон за секунду до того, как Эмма повернула ручку.
Синжун отстранил ее и распахнул дверь.
— Он еще внизу?
— Да, мой лорд, он в кухне. Он буквально падает от усталости. Джон просил меня передать вам это.
Пермбартон протянул Синжуну несколько сложенных листов бумаги.
— Спасибо тебе, Пермбартон. Попроси Джона, чтобы он подождал меня в кухне. Я хочу лично переговорить с ним после того, как прочту письмо от своей жены.
— Как скажете, милорд, — ответил слуга, учтиво поклонившись.
— Ох, поскорее читай, Синжун! — торопила его Эмма.
Она, казалось, была взволнована не менее его самого. У Синжуна тряслись руки. Один лист бумаги упал на пол, но он не поднял его, а с жадностью начал читать письмо от Кристи. Любопытная от природы Эмма подняла упавший лист и побледнела, сообразив, что у нее в руке.
— Синжун, это же договор о расторжении брака. На нем подпись Кристи. Что это значит?
Лицо Синжуна стало белым как мел, а руки начали трястись еще больше, когда он перечитывал письмо Кристи.
— Ребенок не выжил, — в ужасе прошептал он.
Слезинка скатилась по его щеке, и он смахнул ее.
— О, Синжун, мне так жаль!
— Кристи не хочет, чтобы я возвращался в Гленмур, — продолжил он печально. — Она подписала договор о разводе и попросила меня оформить это в суде. Она собирается выйти замуж за Калума Камерона.
— Я не понимаю, — прошептала Эмма.
— И я тоже. Но это уже не имеет значения. Кристи хочет, чтобы наши отношения закончились, и я не собираюсь препятствовать этому. Ну что ж, это еще не конец света.
— Но ты владелец Гленмура. Он навсегда останется твоим вне зависимости от того, кто станет мужем Кристи.
— Да, это правда, — согласился Синжун. — Я могу выселить ее из Гленмура на вполне законных основаниях.
— Ты сделаешь это?
— Не знаю. Мне нужно время, чтобы все обдумать, а потом уже что-то предпринимать. Джулиан скоро уедет, возможно, я подожду его возвращения и тогда уже буду что-то делать.
— А что, если Кристи выйдет за этого Камерона до того, как договор о расторжении брака будет рассмотрен в суде?
Синжун улыбнулся ей, но его глаза по-прежнему оставались пустыми.
— Ну, тогда Кристи можно будет смело обвинить в двоемужии. Оставь меня, Эмма, мне сейчас надо побыть одному.
В глазах Эммы вспыхнула ярость.
— Кристи просто сумасшедшая! Как она может думать о другом мужчине, если у нее есть ты?
Несмотря на потрясшее его горе, Синжун чуть заметно улыбнулся.
— Я ведь англичанин, Эмма. Шотландцы ненавидят англичан. — Он поцеловал ее в кончик носа. — До встречи, малышка, постарайся избегать неприятностей.
Синжун сидел в кабинете без света, беззвучно оплакивая своего ребенка, сидел до тех пор, пока вечер не перешел в ночь. Он даже не знал, какого пола был малыш, и гадал, почему Кристи не написала ему об этом. Когда часы пробили полночь, Синжун отбросил пелену горя, а с ней — и образ того мужчины, которым пытался стать ради своей жены. Он швырнул письмо Кристи на пол, положил договор в ящик стола и вышел из дома. Ему еще столько предстояло наверстать за те месяцы, которые он потратил на Кристи!
Грешник вернулся, чтобы отомстить.
