не могу больше скрывать правду о твоем…
— Что скрывать? Какова же твоя правда?
Он говорил резко, осуждающе.
Неожиданно Кристи физически почувствовала холод, какой был в его словах. Быть презираемой любимым мужчиной — что может быть хуже этого? Как ей все ему объяснить? Как сделать так, чтобы он понял: она сделала это ради спасения его жизни? Возможно, если он увидит своего сына, то не будет ненавидеть ее так сильно.
— Я должна открыть тебе истину, — начала Кристи. — Позволь мне съездить к себе домой… Я кое-что забыла там. И ты все узнаешь.
Синжун нервно засмеялся:
— Ты, должно быть, считаешь, что я глупец. Как только я потеряю тебя из виду, ты опять исчезнешь.
Почему он этого боится?
— Зачем я тебе? — спросила она, думая, что, если в его сердце остались хоть какие-то чувства к ней, он сможет простить ее.
Синжун пожал плечами. Этот жест безразличия лишил Кристи последней надежды.
— Ты моя жена. Я имею право узнать, что ты скрываешь, до того как отошлю тебя обратно в Гленмур. Если в Лондоне со мной будет жена, это вынудит меня вести себя пристойнее. Я назначу другого управляющего, который станет присматривать за моими владениями и за тобой. Я не хочу снова узнать, что моя ветреная жена изменяет мне с другим мужчиной.
— А как насчет развода?
— Забудь о нем. Ты принадлежишь мне, где бы ты ни находилась — в Лондоне или Гленмуре.
— Пожалуйста, позволь мне съездить домой, Синжун. Я обещаю, что не сбегу. Я прошу дать мне только один час, — взмолилась Кристи, зная, что пора покормить сына. — Когда я вернусь, то объясню и это письмо, и… все остальное.
Синжун внимательно посмотрел на нее.
— Это еще одна ложь, жена?
Кристи покачала головой.
— На этот раз нет. Поверь мне хоть раз.
Она задержала дыхание, понимая, какая борьба происходит внутри Синжуна. Она знала, что у него нет причин верить ей, но она не хотела больше врать. Он, должно быть, увидел по ее глазам, что она не лжет, и кивнул, хотя, видимо, до конца так и не поверил ей.
— Хорошо, Кристи. Я отвезу тебя к твоему дому и подожду тебя там. А если ты не сдержишь слово, я вытащу тебя силой, где бы ты ни пряталась. Ты поняла меня?
Кристи поняла. Она много раз испытывала его терпение, и теперь он сделал ей большую поблажку.
— Я на все согласна.
Через пару минут они уже ехали к ее дому.
— Можешь не заходить со мной, — сказала Кристи, когда они добрались до ее жилища.
— Ты что, живешь здесь? — спросил Синжун пренебрежительно.
Она попыталась посмотреть на убогий фасад здания его глазами и поняла, какое впечатление оно производит на такого человека, как Синжун.
— Тут не так уж плохо. Это спокойный район.
Синжун молча помог ей выйти из кареты и схватил за руку, словно опасался, что она сбежит. Он повел ее по ступенькам и открыл дверь. Кристи зашла внутрь, остро ощутив разницу между роскошным холлом дома Синжуна и убогостью ее жилища.
— Кристи! — крикнула Эффи, сбегая к ней по ступеням. — Гевин рассказал мне о его светлости, и мы ужасно переживали. Что случилось? Вы…
Она смолкла на полуслове, увидев вошедшего вслед за Кристи Синжуна.
— Ты помнишь лорда Дерби, не так ли? — спросила ее Кристи, пытаясь разрядить обстановку.
— Добрый день, ваша светлость, — сказала Эффи, кланяясь ему.
— Проводи лорда Дерби в гостиную, Эффи, и принеси ему что-нибудь выпить, пока я… соберу свои вещи.
— Но Кристи, я уже сложила все, что ты привезла с собой из Гленмура.
Кристи сделала вид, что не слышит, и прошла мимо нее к лестнице.
Синжун был уверен, что Кристи прячет что-то… или кого-то. Может, главу клана Камеронов? Но Эффи сказала, что уже сложила вещи… Он подождал, пока Эффи покинет обветшалую гостиную, и, следуя внезапному порыву, пошел вслед за Кристи. Наверху он остановился, нахмурившись, когда услышал ласковый шепот, доносившийся из-за плотно закрытой двери, ведущей в одну из трех комнат верхнего этажа. Не стучась, он повернул ручку и распахнул дверь.
То, что он увидел, не укладывалось в его голове. Кровь отлила от его лица, и он прислонился к косяку, чтобы сохранить равновесие. Кристи сидела на стуле у окна, держа в руках какой-то сверток. Взгляд Синжуна остановился на нем — он шевелился, и от него исходили звуки, удивительно похожие на чмоканье младенца, сосущего молоко. Пораженный, он перевел взгляд на Кристи и увидел в ее зеленых глазах вызов.
— Чей это ребенок?
Он знал ответ, но должен был услышать это от Кристи.
— Я все могу объяснить, Синжун.
— Я в этом сильно сомневаюсь, но все равно продолжай.
— Ты хочешь посмотреть на своего сына?
— Моего сына? — переспросил он, пораженный услышанным.
— Да, Синжун. Маленького здорового мальчика.
Синжун застыл как вкопанный, он не мог дышать, а тем более — двигаться. Он вспомнил, как в течение долгого времени оплакивал своего ребенка, и ощутил, что его переполняет ярость. Как Кристи могла так поступить с ним? Он подошел к Кристи и выхватил у нее ребенка. Лишившись возможности сосать молоко, Ниелл стал плакать.
— Верни мне его, Синжун, — потребовала Кристи. — Он и так слишком долго ждал, чтобы его покормили.
Полный ярости взгляд Синжуна остановился на ее груди. На соске осталась капелька молока, и он почувствовал возбуждение, несмотря на злость. С трудом он оторвал взгляд от этого великолепного зрелища и уставился на своего хныкающего сына. Его сердце постепенно растаяло и заполнилось любовью к этой крохе. Чистой, огромной любовью, какой раньше он никогда не испытывал. Его сын казался ему самым прекрасным ребенком на свете. Темные волосы, большие карие глаза, маленькие губки, еще влажные от молока Кристи, крепенькое тельце.
Его ребенок. Не мертвый, а живой. Он поднял взгляд от сына и увидел, что Кристи неотрывно смотрит на него. Он ощутил комок в горле, его одолели противоречивые чувства. И хотя он хотел излить на Кристи поток бранных слов, из его уст вырвалось только одно:
— Почему?
— Я все тебе объясню, только отдай мне ребенка. Он еще не наелся.
Синжун явно с неохотой вернул ребенка матери. Как только она поднесла малыша к груди, он перестал плакать. Синжун какое-то время неподвижно стоял, наблюдая, как его сын ест, а потом опустился на ближайший стул. Он не мог придумать, что, кроме ненависти, могло заставить Кристи сказать ему, что их ребенок умер. Что, произошедшее после того, как он покинул Гленмур, так изменило ее? И при чем тут предводитель Камеронов?
Не желая пугать сына, Синжун молчал все то время, пока малыш ел. Но как только он насытился, и его глазки закрылись, Синжун забрал его из рук Кристи.
— Где его кроватка?
— В соседней комнате, в детской.
— Синжун положил спящего сына в кроватку и вернулся к Кристи, глядя на нее так, словно минуту
