– Ничуть, – улыбнулся Рикус, – но в твой трикал я верю чуть больше.
– Надеюсь, ты не забудешь этого и когда все останется позади, – многозначительно заметила Ниива.
Громкий скрип приковал к себе внимание как зрителей, так и участников Игр. Песок в центре арены вспучился, ручейками сбегая со створок громадного люка. Цирк взволнованно загудел. Еще бы, под этим люком скрывалась подземная площадка, на которой Тихиан готовил свои сюрпризы. А открывался он лишь для того, чтобы поднять на арену нечто необыкновенное.
Из открывшейся гигантской ямы медленно поднимался знакомый оранжевый панцирь, из-под одного края которого торчала пара могучих жвал.
– Гадж! – охнула Садира, наблюдая за появлением чудовища.
Она стола на галерее, над рядами знати. Вот уже более двух часов девушка тщетно пыталась выбраться на удобную для атаки позицию. Но Цирк, к сожалению, был переполнен, и великаныши бдительно следили как бы простолюдины не проникли на нижние, не предназначенные для них ряды. В итоге, стража пропускала только тех, за кого ручался кто-либо из уже успевших сесть на свои места.
Глядя на поднимающегося из ямы гаджа, Садира вскоре увидела, что сидит он на вершине обсидиановой пирамиды Калака. Той самой, которую Агис подсмотрел в памяти Тихиана. Надеясь, что это удивительное зрелище отвлечет великанышей, девушка решительно направилась вниз. Глубоко вздохнув, она скользнула мимо стоявшего у нее на пути стражника.
И вдруг ей на плечо опустилась огромная рука.
– Ты куда? – прогремел голос.
Подняв глаза, Садира увидела, что великаныш остановил ее, даже не взглянув, кто перед ним.
– На свое место, дурак, – резко ответила она, больно стукнув стражника по пальцам концом посоха.
– Ай! – отдернул руку удивленный великаныш. Он поглядел вниз.
Садира шагнула вперед…
– Прошу прощения, – забормотал великаныш, щуря свои подслеповатые глаза. – Я припоминаю твое лицо…
Он глубоко задумался, нахмурив густые брови, и Садира поняла, что попала в беду.
– Пеган! – ахнул великаныш, снова хватая девушку за плечо. – Это ты у городских ворот выставила меня полным идиотом! Ты убила Пегана!
Садира выругалась, проклиная свою злую судьбу. Круто повернувшись, она что есть силы ударила стражника посохом прямо в пах. Самое удобное место – как раз на нужной высоте. Стражник застонал; его хватка ослабла.
Подавляя желание воспользоваться колдовством (это увидит полцирка!), девушка побежала назад, к выходу. Великаныш пустился за ней в погоню. Его громкие вопли и призывы остановиться вызвали оживление на рядах, но тут всеобщее внимание приковал усиленный голос владыки Тихиана.
– Правила просты, – возвестил Верховный Темплар, – пара гладиаторов, которая последней останется стоять на вершине этой пирамиды, будет названа победителем.
Как ни хотелось Садире узнать, что сейчас творится на арене, остановиться она не могла. Ведь великаныш мчался за ней по пятам.
Вокруг Цирка начала с грохотом захлопываться тяжелые обитые медными листами ворота. Чувствуя, что последний путь к отступлению будет вот-вот отрезан, девушка, не колеблясь, нырнула в первый же попавшийся проход. Звон цепей эхом отозвался в гулком туннеле. Стоящие у выхода темплары в панике разбегались. Ворота рухнули с потолка перед самым носом Садиры, надежно перегородив проход. Девушка оказалась в западне…
– Да начнутся Игры! – торжественно возвестил Калак.
Гладиаторы ринулись к пирамиде, которую группа темпларов с помощью колдовства переместила под самый Королевский Балкон. Ниива хотела последовать за ними, но Рикус явно не желал торопиться.
– Пусть-ка они там подерутся, – спокойно сказал он, – Гадж не даст им забраться наверх. Ну, во всяком случае, не сразу… Кроме того, если Калак решит подойти к парапету, то здесь у нас удобная позиция для броска.
– А как же Агис и Садира? – спросила Ниива. – Ты не можешь атаковать, пока они не готовы.
– Пусть следят за мной, – буркнул мул.
Неподалеку Гаанон пролил на арену первую кровь: яростным ударом он ранил одного из медленно соображающих баазрагов. Мохнатое чудище блокировало второй удар своим трезубцем – в глазах его читалось недоумение. Кто и зачем на него напал? Топор великаныша, переломив оружие баазрага, словно тростинку, рассек волосатую грудь. Трибуны взорвались овациями.
Увидев смерть своего партнера, самка баазрага впала в безумную ярость. Швырнув свой трезубец в Гаанона, она, обнажив желтые клыки, с ревом ринулась на великаныша. Тот увернулся, но при этом чуть не упал… Вдруг его партнерша-эльф исчезла. И тут же снова появилась, но уже за спиной баазрага.
– Эта эльф владеет телепортацией, – ответил Рикус.
Ниива хмыкнула, давая понять, что приняла новость к сведению. Взмахнув кнутом, эльф обвила ноги своей противницы, и баазраг плашмя рухнула на песок. В тот же миг успевший оправиться Гаанон, одним взмахом огромного топора отсек ей голову.
– Давай поглядим, не удастся ли нам подойти к Калаку ближе, – предложил Рикус.
Кажущийся хаос всеобщей схватки на самом деле являл собой множество индивидуальных поединков. Мул тщательно выбирал путь, чтобы не оказаться вытянутым в один из них. Непрерывно оглядываясь, они с Ниивой неуклонно приближались к Королевскому Балкону, а значит, и к пирамиде под ним.
Но тут у них на дороге возникла пара гих. Уставившись на мула и его партнершу большими, навыкате, глазами, люди-ящерицы словно хотели загипнотизировать гладиаторов. Узкие, похожие на стрелы головы гих, прикрывали украшенный плюмажами шлемы, а на спинах плотной чешуей лежали латы из панциря мекилота – защита легко уязвимого позвоночника.
– Давай не задерживаться с этой парочкой, – сказал Рикус, поднимая копье.
Он ничего не сказал Нииве о возможной пси атаке – им обоим и раньше приходилось сражаться с гих, так что Ниива не хуже Рикуса знала, чего можно ожидать от них.
– Не болтай, – отозвалась женщина. – Убей их, и все.
Гих поменьше неуклюже прыгая по песку, бросился на Рикуса. И тут же остановился, чуть не налетев на острие копья. Неохотно подняв свою усеянную шипами палицу, гих парировал удар мула. Подобная тактика (Рикус знал это по собственному опыту) неизменно кончалась для гих печально.
Тем временем второй человек-ящерица замер в нескольких ярдах от Ниивы. Он пристально уставился на ее трикал. Мгновение спустя подаренное Агисом оружие принялось извиваться, словно живое.
– Это проклятая тварь оживила мой трикал!
Не отрывая взгляда от своего противника, Рикус печально покачал головой.
– Не стоило вам этого делать, друзья, – громко сказал он. – Она от таких фокусов просто звереет!
Плечистый темплар с искаженным гневом лицом ворвался в ложу словно песчаная буря.
– Что все это значит? – дрожащим от негодования голосом спросил он, останавливаясь прямо напротив кресла Агиса.
Впрочем, на сенатора так внезапно появившийся темплар не обращал никакого внимания. Он глядел только на Тихиана.
– Что ты имеешь в виду, Ларкин? – лениво приподнял бровь Тихиан.
– Ты закрыл ворота слишком рано! Половина моих темпларов осталась снаружи! До конца боя еще далеко, а толпа уже начала волноваться!
– Да неужели? – невозмутимо поинтересовался Тихиан. – Кто бы мог подумать… – и он многозначительно поглядел на Агиса.
Ларкин нахмурился и тоже посмотрел на развалившегося в кресле аристократа. Он явно не узнал его. Верховные Темплары столь же рьяно избегали посещать Сенат, как сенаторы – Главный Храм. И хотя они с Ларкиным, несомненно, слышали друг о друге, Агис искренне сомневался, что до сего дня им доводилось встречаться лицом к лицу.
Видя, что сидящий в кресле темплар и не думает вставать, Ларкин многозначительно кашлянул.
Хитрая усмешка скользнула по тонким губам Тихиана.
