Глава 7
Дверной звонок заставил Кару вздрогнуть. Волнение, которое она пыталась подавить весь вечер, вернулось с новой силой. Не очень твердой походкой она направилась в прихожую, по пути остановившись у зеркала. Пытаясь унять дрожь, Кара вгляделась в свое отражение. Откинув волосы со лба, поправила помаду и нервно вздохнула. Платье из легкого шифона, которое она уже надевала на «Одиссее», сидело идеально… или почти идеально. Беременность сделала грудь больше, и оттого ткань была спереди натянута сильнее. Похоже, придется менять весь гардероб!
Звонок повторился, на сей раз более настойчивый и протяжный. Кара приблизилась к двери, бессознательно одернув подол и поправив прическу. Она так и не решила, стоит ли говорить Доминику о своем положении. В одном она была уверена: что не изменит своего мнения и не потребует от будущего отца, чтобы он любил ребенка и обеспечивал его материально.
Гостеприимно улыбаясь, Кара распахнула дверь. Доминик улыбался не менее лучезарно.
— Я уже подумал, что ты не хочешь меня видеть. — В одной руке у него была бутылка шампанского, а в другой огромный букет роз. — Может, пригласишь войти?
Кара вспыхнула от смущения и сделала шаг в сторону, впуская гостя. Пока Доминик входил, она жадно рассматривала его, пользуясь тем, что он этого не видит. На нем был легкий костюм, простота покроя которого выдавала его дороговизну. Брюки и пиджак сидели элегантно, ворот белой рубашки был расстегнут, оголяя шею с золотой цепочкой и кусочек груди. Сердце Кары застучало, стоило ей коснуться взглядом его обнаженной кожи, будя воспоминания.
— У тебя уютно, — одобрил Доминик.
Она улыбнулась. Когда он успел оценить интерьер, если неотрывно смотрел на нее?
— Квартира не очень большая, но мне подходит. Я купила ее два года назад.
Оторвав от Кары взгляд, Доминик заглянул в гостиную:
— Да, она и правда очень тебе подходит. Ты сама составляла проект? Очень продуманное сочетание классики и модерна.
Кара кивнула, не сумев произнести ни слова. Его взгляд гипнотизировал ее! Она надеялась вести себя спокойно и чуть отстраненно, и сейчас все ее планы рушились.
Как раз в этот момент Доминик протянул ей принесенные цветы и шампанское.
— Это тебе. Насколько я помню, то и другое тебе очень нравится.
Невнятно поблагодарив, Кара приняла подарки и направилась на кухню за вазой. Доминик последовал за ней.
— Пока ты ставишь розы, я открою шампанское. — Он принюхался. — О, какой аппетитный запах! Не знал, что ты умеешь готовить.
— И очень неплохо, к твоему сведению, — усмехнулась Кара, наполняя вазу водой. — Ты не против корнуэльской курицы под соусом и салата? Мне повезло найти свежие артишоки на овощном рынке по пути домой. Насколько я помню, ты их любишь.
Пробка негромко хлопнула, и Доминик повернулся к Каре:
— Надеюсь, ты помнишь обо мне не только это, дорогая. — В его глазах прыгали бесенята. — Потому что я помню о тебе очень многое. Давай я наполню бокалы.
Кара заколебалась. Она не употребляла алкоголь с тех пор, как узнала о беременности. Но как объяснить отказ Доминику? Ничего не приходило на ум.
— Где у тебя стаканы? — спросил он, не подозревая, в какое трудное положение поставил Кару.
Она достала из шкафчика два высоких бокала и поставила на стол. Наполнив их, Доминик протянул один Каре.
— У меня есть тост, — провозгласил он, подняв торжественно руку. — За наслаждение! За нас! За то, чтобы так было всегда!
Кара застыла. Бокал дрогнул в нетвердых пальцах, и шампанское чуть не расплескалось.
— Странный тост, Доминик. «Всегда» — слишком сильное слово. Особенно когда речь идет о нас.
— Не такой уж и странный. — Доминик послал ей загадочный взгляд. — Так ты пьешь?
Раздался хрустальный звон. Он поднес бокал к губам, ожидая, когда Кара сделает глоток, принимая тост. Затем она занялась розами, чувствуя испытующий взгляд Доминика, и делала вид, что целиком погрузилась в свое занятие. Он смотрел на нее озадаченно, словно ее поведение удивляло его сверх меры.
— Не понравилось шампанское? Я взял не ту марку?
— Я… в последнее время не очень люблю его…
— О! Тогда, может, взять вина? Мне стоило посоветоваться с тобой. Так чего ты пожелаешь?
— Нет, не нужно… не то чтобы мне не нравилось шампанское… просто в последнее время мой организм принимает его неохотно. Не обращай внимания: я ничего не имею против, если ты будешь пить без меня. Захвати бутылку и иди в гостиную, а я пока разложу салат по тарелкам. Ужин почти готов.
Развалившись в кожаном кресле и положив ноги на стоявший рядом пуфик, Доминик лениво потягивал шампанское. Он думал о Каре. Она стала еще красивее с того момента, как они расстались. Он пытался забыть ее глаза и нежную кожу, но за последние несколько недель не приблизился к цели ни на йоту. Доминик старался максимально заполнить свой досуг, чтобы у него не осталось времени вспоминать. Но она приходила к нему во сне, да и днем он каждую минуту ловил себя на мысли, что думает о ней. Он путешествовал и развлекался, и самые красивые женщины мира сопровождали его. Париж и Рим, приемы и казино — нигде не мог он найти покоя. Как нелепо было отпустить Кару. За последний месяц он узнал о себе нечто, о чем даже не подозревал. Что бы он ни думал о себе, как бы ни сопротивлялся открытию — бороться не было смысла. Он оказался настоящим сыном своих родителей, заключивших брак по любви и ни разу не пожалевших об этом. Он любил и готов был бороться за свою любовь. Второй брак должен быть основан только на любви и доверии.
— Мы можем садиться за стол, — прервала Кара ход его мыслей.
Доминик поднялся и протянул ей руку. Она колебалась пару мгновений… Он поднес ее ладонь к губам и нежно поцеловал каждый палец.
Они прошли в столовую. Доминик задержался у входа, одобрительно разглядывая комнату. Он снова восхитился безупречным вкусом Кары. Антикварный стол из вишни окружали шесть стульев с высокими спинками, обитых парчой. Несколько полотен современных художников только подчеркивали элегантность и изящество старинной мебели. Доминик не мог припомнить, чтобы так наслаждался едой когда‑либо прежде. Он привык к изысканным блюдам и едва обращал внимание на то, что ел. Но этот ужин был приготовлен руками любимой женщины — и приготовлен великолепно! Кара, сидевшая напротив, выглядела рассеянной, но разговор тек плавно, касаясь отстраненных тем. Доминик чувствовал, как растет его напряжение — он столько хотел ей сказать, но не знал, как перевести светскую беседу в нужное русло.
Когда они поели, Доминик вызвался помочь с посудой, но Кара с улыбкой отказалась от помощи.
— Завтра суббота, так что я просто сложу тарелки в раковину, а вымою с утра.
Они вместе отнесли посуду на кухню и вернулись в гостиную. Чем больше проходило времени, тем больше нарастало волнение Доминика, но странное состояние, владевшее Карой, сбивало его решительный настрой и заставляло гадать, о чем она думает на самом деле.
Доминик сел на кожаный диван.
Кара опустилась рядом с ним, прямая, словно натянутая струна.
— Ты нервничаешь, Кара? — спросил Доминик, заметив, как напряженно она сплела пальцы на коленях.
— Вовсе нет!
— Нет? — Он протянул руку и сжал ее холодные ладони. — Не пытайся меня обмануть.
— Зачем ты пришел, Доминик?
— Господи, Кара! Неужели так трудно поверить, что я хотел видеть тебя? Да и ты вряд ли забыла о тех чудесных днях — и ночах, — что мы провели вместе. Возможно, для тебя это всего лишь воспоминания, но для меня…
— Молчи, прошу тебя, — взмолилась Кара. — Я ничего не забыла, ты для меня очень важен, ты заставил меня поверить в себя и превратил те дни в сказку. Ни один мужчина не давал мне так много.
