Мама пила на кухне чай - сидела, устало склонившись над страницами, просматривала каталоги с одеждой, привезенные из Турции Я присоединилась молча. Налила кипятка, бросила пакетик с заваркой, неуверенно посмотрела на пузатую сахарницу и отвернулась, чтобы не искушать судьбу.
Скрипнул под моим задом табурет.
Шелестели переворачиваемые страницы, с застывшими улыбками смотрели с фотографий лица разряженных в свитера и кофты моделей; гудел холодильник, безмолвно косилась цифровым глазом микроволновка.
- Мам....
- М-м-м? - Мать оторвала взгляд от каталога и посмотрела на меня. Уставшие, будто поблекшие, глаза от постоянной борьбы за существование.
- Может, ремонт сделаем? Как-то обветшало у нас все.
Она покачала головой, болезненным непривычным жестом потерла висок.
- Не на что, Дин. Товар в магазинах не идет, голодать бы не начали, не до ремонта пока. Вот пытаюсь понять, что же дальше везти, чтобы покупали.
- Ясно.
Вспомнилась круглая сумма на моем банковском счету в Нордейле, вспомнилась пачка наличных, протянутая в кафе Дрейком - все это богатство в этом мире было так же бесполезно, как размокшая в луже газетная бумага.
Полночи я лежала с открытыми глазами.
Думала о том, что осознала сегодня - слова, словоизъясвления, энергия, уплывающая от тебя к другому, причиняя невидимый сложнопоправимый вред обоим. А ведь раньше было так привычно и просто сказать гадость.... Как умыться, как почистить зубы, сходить за лапшой в магазин. Подумаешь, слово....
Текли минуты в душной спальне; я пыталась восстановить душевный баланс, но это так же сложно, как латать после воздушной атаки фанерный дом. И дело было не только в переосмыслении опыта по злословию, бередили душу так же мысли о семейной нищете и несостоятельности и о том, куда мог неожиданно подеваться грязный бездомный кот, давно уже ставший родным.
Утром. Я найду его утром. Обязательно выйду пораньше, и он окажется где-нибудь во дворе, не может быть иначе. Да, опасностей много, но судьба не допустит, ведь не допустит (?), чтобы случилось непоправимое.
Едва успокоившись, я вновь переключалась на маму, на грязные обои, на подавленные глаза, разглядывающие каталог. Как справиться с ситуацией? Что нужно сделать? И мог ли обретенный талант помочь от безденежья?
Тихие минуты складывались в часы, голова без устали рассматривала варианты получения дополнительной прибыли от умения путешествовать.
Заняться доставкой вещей, писем, ценных грузов? Но как, когда ни лицензии на деятельность, ни офиса, ни репутации. А ведь будут спрашивать, уточнять детали, обязательно допытываться какими методами груз попадет из пункта 'А' в пункт 'Б'. Что говорить? А нечего. При всем желании рта не разомкнешь - сработает наложенный Дрейком запрет. И правильно сработает, а иначе недалеко и до встречи с местными властями, а там до выяснения необычных способностей Кочетковой Дины.
Продавать золото, ценные камни, ювелирные изделия? А кому сбывать? Как объяснять, что за источники, как прилагать сертификаты, когда язык не разберет ни один лингвист? Да и опять же - отрасль сложная, своих наверняка знают, а незнакомый человек с кучей бриллиантов, обязательно пробудит нежелательный интерес.
Тупик. Еще вариант - и еще тупик. И так до бесконечности. Все они упирались в одни и те же рамки - людская молва, невозможность объяснить 'что и как', опасность привлечь внимание властей или криминалов. А стоило ли тогда рисковать? Ей - маме - не станет легче, если дочь вдруг однажды утром уйдет на работу, а вечером не вернется. Ей тогда будет все равно, есть ли в доме еда и какие вещи везти из Турции в следующий раз, потому что следующего раза может и не быть....
Представив вздрагивающее, закрытое ладонями лицо, по которому текут слезы, мне сделалось не по себе.
Не надо рисков - голодать проще и спокойнее. И к тому же, все равно найдется вариант, как помочь. Если не сегодня ночью, то, может быть, завтра или через месяц. Обязательно найдется.
Привычно горел в углу желтым глазом монитор. Он не включался с тех самых пор, как велись поиски информации про Нордейл. Каким же далеким, теперь казался тот день.
Спала мама, спал дядя Толя. Даже фиалка на окне и та, казалось, дремала, поглядывала на редкие проезжающие в ночи машины за пыльным стеклом.
Одеяло было жестким и тяжелым - нечета тому, что осталось в спальне Нордейла, легкому и теплому. Поразительно, как быстро меняется восприятие вещей, когда есть с чем сравнить. Слишком быстро.... До грустного 'слишком'.
Пока руки ощупывали ткань пододеяльника, в голову неожиданно пришла новая мысль.
А если попросить Дрейка выдать мне следующую зарплату не только местными деньгами, но и рублями? Принести ему образцов, неужели 'реактор' не сможет воспроизвести полноценные копии? Водяные знаки, различную нумерацию (которая потом все равно не совпадет с учетной в банке), хитрые защиты от подделок. Ведь сможет, скорее всего.
Но представленная, было, радужная картина под названием 'Дрейк дает согласие на денежную аферу' тут же перекрылась другой, совершенно безрадостной, на которой задает один и тот же вопрос мама 'Дина, откуда деньги?'
Ведь не объяснишь. Да и не возьмет она, пусть даже честным трудом заработанные.
Я устало прикрыла веки.
Энергии нет, стоящих идей тоже. И будто в наказание перед глазами снова всплыл образ белого кота.... Где же он есть? Почему потерялся? Вот бы его уже забрать себе и не волноваться.
Неожиданно для себя, я закрыла глаза и, как была в плавках и футболке, прыгнула в Нордейл.
Гостиная встретила меня тишиной спящего дома, закатом за окном и прохладой - балконная дверь осталась приоткрытой. Я захлопнула ее, побежала в спальню, натянула на плечи белый халат и спустилась на кухню за чаем.
Блестели в свете ламп хромированные поверхности, сияли чистотой столы и раковина - Клэр была по-военному дисциплинирована и по-докторски чистоплотна. На холодильнике, пришпиленная круглым магнитом, висела записка, с аккуратно выведенными словами.
'Завтрак, обед и ужин в холодильнике'
Я не удержалась, заглянула внутрь и покачала головой, впечатленная результатами труда новой кухарки и смущенная тем, что, скорее всего не найду времени, чтобы это все съесть вовремя. Полки ломились под тарелками различных форм, затянутых в целлофановую пленку, составленными одна на другую.
И это называется диетой? Да тут гостей можно с улицы вести, всем хватит....
Наскоро сооружая чай, я думала о том, что в моей кухне орудует женщина, которую из-за нехватки времени, я до сих пор почти не знаю, и о том, что хорошо бы отыскать ее телефон и дать ей назавтра выходной. Зачем еще готовить, если уже ставить некуда?
Но эти мысли текли на заднем плане, бесформенные, как клочки тумана. А основной главенствующей, была совсем другая - не спит ли Дрейк? И ответит ли на один единственный вопрос? Не сочтет ли, что еще рано?
Руки дрожали. Попробовать все равно нужно. Идея о том, чтобы забрать кота и как можно скорее перебросить его в Нордейл, окончательно сформировалась в голове. Ждать нельзя - на улице опасно и становится все холоднее, ночами подмораживает далеко не по-осеннему. Ярко и во всех деталях представились жмущиеся под себя от холода грязные белые лапы, в горле встал комок.
Схватив чай, я направилась в гостиную.
