Поль Джонс, вскакивая на ноги. — Война только тогда может быть победоносной, если уподобляется муссону, когда каждая частица с неуклонной решимостью устремляется к единой общей цели. Но в боязливых советах государственные мужи лишь тянут время, и их усилия приносят не больше пользы, чем переменчивый бриз, который морщит воду в часы штиля. О господи! Почему я не родился самодержцем!
— А вернее сказать, северо-западным ветром. Ну, ну, успокойтесь, капитан, — продолжал мудрец. — И присядьте. Мы же здесь не одни. — И он указал на Израиля, совсем завороженного вулканическим духом незнакомца.
Поль, слегка вздрогнув, оборотился и в первый раз осознал присутствие Израиля, которого в увлечении спора до сих пор не замечал, тем более что тот все это время сохранял полнейшую неподвижность.
— Ничего не опасайтесь, капитан, — сказал мудрец. — Этот человек — американец, верный патриот, присланный ко мне с тайным поручением. Он бежал из английского плена.
— Вас захватили с кораблем? — живо спросил Поль. — С каким же? Я знаю, что им командовал не я! Ни один корабль Поля Джонса не сдавался в плен!
— Я, сэр, служил на бригантине «Вашингтон», — ответил Израиль. — Нас захватили, когда мы крейсировали у Бостонского порта, мешая подвозу припасов.
— А ваши корабельные товарищи много про меня рассказывали? — осведомился Поль с гордым видом индейца сиу, выставляющего напоказ все свои побрякушки. — Что они говорили про Поля Джонса?
— Я услышал это имя в первый раз сегодня вечером, — ответил Израиль.
— Что?! Ах да… бригантина «Вашингтон»!.. Ее же захватили до того, как я перехитрил фрегат «Солби», дрался с «Милфордом» и захватил у Луисберга «Меллиш» с остальными. Конечно, в плену эти новости до вас не доходили, мой милый, — добавил он с состраданием.
— Наш друг ответил вам по-простецки, — сказал мудрец с лукавой усмешкой, обращаясь к Полю.
— Да. И поэтому он мне нравится. Не хотите ли пойти в море с Полем Джонсом, мой милый? Тот, кто говорит по-простецки, дерется по-молодецки. Ну, так как же, любезный, поедешь со мной в Брест? Я отправляюсь туда через несколько дней.
Заразившись пылом Поля Джонса, Израиль совсем забыл о своем желании вернуться на родину и готов уже был с восторгом согласиться, но доктор Франклин поспешил ответить за него.
— Нашему другу, — сказал он капитану, — в настоящее время поручена иная важная миссия.
Между доктором Франклином и Полем Джонсом опять завязалась беседа, и последний вновь и вновь повторял, что устал сидеть без дела, и вновь и вновь твердил, что не примет никакого поручения, если при его выполнении он будет вынужден кому-нибудь подчиняться, пока в конце концов почтенный посланник, на которого неуступчивость его гостя произвела все же немалое впечатление (ведь эта черта, столь неприятная в частном разговоре или при решении гражданских дел, на войне так же необходима, как снаряды и порох), не заверил Поля, уснащая свою речь множеством комплиментов, что он приложит все усилия, дабы доблестному капитану было предложено предприятие, достойное его заслуг и талантов.
— Благодарю вас за откровенность, — сказал Поль. — Я сам прямодушен и люблю иметь дело с людьми столь же прямодушными. Вы, доктор Франклин, человек глубокой честности и мудрости, и поэтому вы прямодушны.
Ученый тихо улыбнулся, но в уголках его рта притаилось насмешливое недоверие.
— Ну, а не обсудить ли нам теперь наш с вами замысел несколько изменить устройство военных кораблей? — сказал доктор, меняя тему разговора. — Если бы он удался, мы сослужили бы хорошую службу новорожденному флоту Америки. Со времени нашей последней беседы, капитан, я в свободные минуты хорошенько надо всем этим поразмыслил и начал строить небольшую модель, которую сейчас вам покажу. В механике каждую новую идею следует елико возможно быстрее облекать плотью. Ибо материальные тела легче поддаются улучшениям, нежели идеи.
С этими словами он извлек из ящика комода небольшую корзину, содержавшую какой-то непонятный деревянный каркас и несколько планок и чурок. На первый взгляд она напоминала те корзины, в которых хранятся поломанные детские игрушки.
— Ну-ка взгляните сюда, капитан. Правда, модель еще только начата, но и этого достаточно, чтобы показать, насколько неосуществима по крайней мере одна из ваших идей.
Поль приготовился выслушать мнение мудреца со всем вниманием и почтением, а Израиль, сгорая от любопытства, испытывал невероятную гордость оттого, что оказался свидетелем совещания двух таких людей, да к тому же совещания, которое могло даже повлиять на столь величественное дело, как обретение свободы целой нацией.
— Если, — продолжал доктор, взяв две планки и прилаживая их вдоль верхнего края своего сооружения, — если, желая более надежно укрыть свою команду во время боя, вы поставите фальшборт, как намеревались — вот так и так, — то из-за веса потребных для этого бревен центр тяжести корабля переместится. Он у вас окажется слишком высоко.
— Можно будет соответственно увеличить балласт в трюме, — ответил Поль.
— Тогда осадка корабля окажется чрезмерно большой. Теперь еще об одном: чтобы дать во время сражения выход пороховому дыму, особенно густому на нижних палубах, вы задумали сделать новые люки. Но они не помогут. Однако посмотрите сюда: я придумал особые вентиляционные трубы — они пройдут через корпус вот так. — Ученый пояснил свою мысль с помощью нескольких больших булавок. — Ток воздуха будет поступать вот отсюда и выходить вот здесь. Что скажете? Ну, а теперь о самом главном: быстроходность, малый ветровой снос и малая осадка. Вот взгляните-ка на этот киль. Я вырезал его только вчера вечером, перед самым отходом ко сну. Заметьте, как…
Но в этот решительный момент раздался стук в дверь, и служанка доложила, что доктора Франклина спрашивают два господина, которые уже идут через двор.
— Герцог Шартрский[52] и граф д'Эстен![53] — сказал посланник. — Они намеревались побывать у меня вчера вечером, но не пришли. Этот визит, капитан, косвенно касается и вас. Граф через герцога сообщил королю план тайной экспедиции, замысел которой принадлежит вам. Приходите завтра пораньше, и я сообщу вам о результатах нашей беседы.
Смуглые пальцы Поля извлекли из кармана часы — маленькие, усыпанные драгоценностями дамские часики.
— Время такое позднее, что мне лучше переночевать тут, — сказал он. — Найдется ли для меня комната?
— Поспешите! — распорядился доктор. — Им незачем сейчас видеть вас у меня. Наш друг будет рад оказать вам гостеприимство. Израиль, быстрее проводите капитана к себе.
Дверь комнаты Израиля закрылась за ними почти в тот же миг, когда дверь доктора Франклина закрылась за герцогом и графом. Мы оставим этих последних обсуждать хитроумные планы своевременной помощи делу Америки и сокрушения морской мощи Англии, а сами проведем ночь с Полем Джонсом и Израилем в соседней комнате.
Глава XI
БЕССОННАЯ НОЧЬ ПОЛЯ ДЖОНСА
— «Бог помогает тому, кто сам себе помогает». Метко сказано. Жизнь давно меня этому научила. Но впервые вижу, чтобы об этом говорилось. Что это за памфлет? «Бедный Ричард». Вот как!
Войдя в комнату Израиля, капитан Поль направился к столу и, увидев раскрытую книгу, взял ее в руки, после чего взгляд его немедленно упал на строку, отмеченную ранее нашим искателем приключений.
— Удивительный старичок этот Бедный Ричард, — ответил Израиль, услышав слова капитана.
— Как будто, как будто, — откликнулся Поль Джонс, пробегая глазами страницу. — Гм… А Бедный Ричард пишет то же, что доктор Франклин говорит.
