пассивное оружие — гидролокатор. С его помощью мы надеялись одержать победу в борьбе с вражескими минами вообще и с теми, которые были поставлены в Японском море, в особенности.
Мы стреляли боевыми торпедами по подводным скалам острова Кахулави, затратили тысячи человеко-часов и долларов, пока, наконец, не установили причину, которая препятствовала взрыву торпед. Затем мы сбрасывали с помощью грузовой стрелы учебные зарядные отделения торпед, чтобы проверить взрыватель, потратили на это еще сотни человеко-часов и долларов и в конце концов добились успеха.
Следует оговориться. Долларов на гидролокатор было израсходовано немного. Но что касается человеко-часов, отданных ему мною лично и моими специалистами по электронной технике, то в этом отношении затраты на торпеду были значительно меньшими.
В течение целого года, начиная с того июньского дня, когда в Пирл-Харбор пришла подводная лодка «Спейдфиш», оснащенная гидролокатором, и до прорыва минного барьера в Корейском проливе, очень часто я встречал восход солнца на мостике подводной лодки, проводившей испытания в районе учебного минного заграждения.
Чтобы облегчить и ускорить работу, мины для нас выставили в довольно глубоких и безопасных водах северо-восточнее Барберс-Пойнт. Туда мы и отправились на «Спейдфиш» для испытания только что установленной на ней гидролокационной аппаратуры.
4. «Звонки дьявола» против «горшков дьявола»
Противоречивые чувства овладели мною, когда утром 13 июля 1944 года я поднялся на борт «Спейдфиш», чтобы совершить первое плавание под минным полем на подводной лодке, оснащенной гидролокатором. Правда, минное поле было учебным, но для электронного миноискателя оно представляло настоящую цель.
Мне не терпелось скорее подвергнуть гидролокатор серьезному испытанию. Повернувшись к Андервуду, я сказал:
— Послушайте, командир, нельзя ли прибавить ход? С такой скоростью мы будем тащиться все утро.
С трудом подавив усмешку, ибо превышение скорости официально не одобрялось, Андервуд наклонился к открытому люку рубки и скомандовал:
— Самый полный вперед!
Ворчание дизелей тотчас же сменилось приглушенным гулом, возраставшим по мере увеличения числа оборотов винтов, а белый бурун от носа «Спейдфиш» стал расходиться шире и дальше. Теперь подводная лодка шла в западном направлении вдоль Ева-Бич, в двух милях от берега. Я стал рассматривать ту часть гидролокатора, которая возвышалась над палубой. Перёд моими глазами на коротком и тонком стальном стержне, поднимавшемся над палубой чуть позади носовых горизонтальных рулей, торчал неподвижный серовато-черный резиновый шар, называемый трансдьюсером. Стержень проходил внутрь лодки, в носовой торпедный отсек, где специальными приводами, связанными с электродвигателем, он поворачивался вправо и влево по усмотрению оператора, находящегося в боевой рубке. С помощью трансдьюсера создавался гидроакустический импульс и принимался отраженный сигнал, если посылка встречала на своем пути препятствие.
Шар имел в диаметре 45 сантиметров и слегка продавливался при нажиме на него. Установлен он был на палубе, то есть не так, как на тральщиках. Когда я рассматривал его, у меня возникла мысль: не лучше ли оборудовать наружную часть гидролокатора не на палубе, а под килем. Находясь там, трансдьюсер давал бы более отчетливый сигнал и мог бы использоваться лодкой даже в надводном положении. Там на него не влияли бы потоки воды, перекатывающиеся через решетчатые настилы палубы и надстройку. А воды на палубе подводной лодки всегда хоть отбавляй. Даже в такую спокойную погоду, как в тот день, на палубу «Спейдфиш» обрушивалось столько воды, что всякого, кто осмелился бы пройти с мостика на нос, окатило бы с ног до головы.
Раздумывая над всем этим, я не заметил, что прошло порядочно времени. Я уже собирался изложить осенившую меня идею доктору Харнуэллу, но в это время два буя, маячившие где-то вдалеке, на кромке учебного минного поля, оказались вдруг почти рядом с нами. Пора было погружаться. Наступил момент испытания гидролокатора.
Учебная мина — это та же боевая мина, но без заряда. Наше минное поле состояло из 20 мин, выставленных в два ряда с интервалом примерно в 65 метров между минами и около 275 метров между рядами, которые располагались перпендикулярно к берегу. Все мины были поставлены на углубление девять метров, чтобы корабли, проходя над ними, не могли повредить их.
Когда мы приблизились к буям с юга на дистанцию 1100 метров, Андервуд скомандовал:
— Приготовиться к погружению!
Все, кто находился на мостике, бросились к люку и исчезли в нем, а я, не дождавшись, когда умолкнет хриплый звук ревуна, устремился к экрану гидролокатора, установленного в боевой рубке.
По внешнему виду гидролокатор напоминал современный телевизор, с той лишь разницей, что вместо привычного квадратного экрана у него был круглый экран диаметром около 40 сантиметров. На нем были нанесены концентрические окружности, каждая из которых соответствовала дальностям от 91,5 до нескольких тысяч метров. Из центра, подобно спицам в колесе, расходились линии пеленгов, по которым определялось расположение мины относительно подводной лодки.
По экрану слева направо пробегал светящийся луч, покрывая выбранный оператором сектор обзора (обычно прямо по носу с углом захвата до 90°). Если посылка гидролокатора проходила в воде беспрепятственно, то светящийся луч достигал противоположного края экрана без задержки. Но если импульс встречался с миной или каким-либо другим препятствием: кораблем, рифом, косяком рыбы, кильватерной струей от корабля или даже с массой более холодной воды, — то в соответствующем месте на экране возникал световой выброс. По этому выбросу оператор определял дистанцию до мины или какого- нибудь другого предмета и пеленг на него.
Одновременно из репродуктора, установленного над гидролокатором, слышался звонок, громкость и отчетливость которого зависели от качества выброса. Если выброс имел неопределенную форму, в репродукторе раздавались отдельные скрипучие звуки. Но когда на экране возникал небольшой, но отчетливый грушевидный выброс — гидролокационный портрет мины, из репродуктора раздавался полный, чистый звонок. Не всякий опытный оператор мог безошибочно распознать, что кроется за слабо мерцающими световыми выбросами и какофонией звуков, но зато любой новичок без труда раскрывал значение грушевидных выбросов и мелодичных звонков — они вполне определенно указывали на наличие мин.
Итак, «Спейдфиш» стала погружаться. Едва она достигла перископной глубины (перископная глубина наших подводных лодок 19 метров), как вахтенные в боевой рубке насторожились, услышав ясный и чистый звонок. В то же мгновенье гидроакустик доложил:
— Контакт. Пеленг 30°.
В данном случае это означало появление мины справа по курсу лодки.
У меня не хватает слов, чтобы описать охвативший меня восторг, ибо невозможно измерить огромное значение, которое имели для меня световые выбросы на экране и мелодичные звонки в репродукторе. Ведь я поставил на карту все, даже свой авторитет, доказывая, что гидролокатор отопрет сильно заминированные двери и откроет нашим подводным лодкам путь в воды противника.
«Звонки дьявола» звонят! «Горшки дьявола» дают свет и звук! Никогда больше эти коварные и страшные убийцы не смогут таиться в невидимой засаде на глубине моря, молча подстерегая наших подводников.
«Звонки дьявола». Я услышал их впервые много лет назад, но и сейчас не могу забыть той божественной музыки. В памяти у меня всплывают выбросы, вспыхивающие на экране, словно яркие светлячки в ночной мгле, и наша подводная лодка, осторожно пробирающаяся трехузловым ходом через минное поле. В то июльское утро подводная лодка раз десять форсировала минное заграждение. Испытывая гидролокатор, мы овладевали техникой его использования, определяли возможности нового прибора,
