122
В статье о Ростопчине, помещенной в сборнике «Исторические очерки», А.А. Кизеветтер, присоединяясь к выводам одного из наиболее авторитетных в свое время историков Отечественной войны, Попова, считает невозможным даже говорить об участии Р. в московском пожаре.
Приводя «новое документальное указание», обнародованное в 1912 г., А.А. Кизеветтер полагает, что оно «должно устранить всякие дальнейшие споры по этому вопросу».
Приходится признать, что у А.А. Кизеветтера заключается здесь просто недоразумение. Говоря о «новом документальном указании», автор имеет в виду письмо Р. к жене (11 сент.), помещенное в отрывке биографии Р., составленной его дочерью Наталией, который был напечатан в «Трудах Яросл. Арх. Ком.» (1912г. вып. 111). Ростопчин указывает в нем, что его «мысль поджечь город была бы полезной до вступления злодея», т.е. Наполеона, но вследствие обмана со стороны Кутузова осуществлять ее «было уже поздно». В сущности, это «новое документальное указание» уже достаточно старо, ибо цитированное письмо находится в серии писем Р. к жене, опубликованных в 1901 г. в «Русском Архиве» (кн. VIII, с. 472). Очевидно, эти материалы вообще ускользнули от внимания А.А. Кизеветтера, а между тем в других письмах (9 сент. и 1 сент.) Р. в таких же интимных признаниях жене (эту интимность A.A.K. считает особенно важной) говорит, что он «хорошо знал, что пожар неизбежен» (9 сент.), «я убежден, что он (т.е. город) сгорит (1 сентября)». Воспоминания Н.Ф. Нарышкиной, отрывок из которых цитирует по «Трудам Яр. Арх. Ком.» А.А. Кизеветтер, имеются в отдельном издании на французском языке (Le comte Rostopchine et son temps). Надо сказать, что источник этот весьма мутен (см. «Родственники о Ростопчине»). Но если к нему и обращаются, то как раз здесь можно найти весьма определенные и действительно новые указания, противоречащие мнению А.А. Кизеветтера.
123
«Ешшуб сГentendre debiter la тёте fable, je vaib faire parler la verite qui seule doit dieter l'histoire».
124
Неопределенное оправдание Ростопчина производило весьма различные впечатления на читателей брошюры: для Свербеева это полное отрицание, а, по мнению Рунича, Ростопчин в этой брошюре «захотел, как ворона, одеться в павлиные перья, приписывал лично себе дело, за которое он подлежал бы ответственности перед судом разума и совести, если бы он сделал его без монаршего приказания, по собственному усмотрению». Издатель «Русского Архива» П.И. Бартенев считал, что Ростопчин «отрицает только последовательные и преднамеренные правительственные действия».
125
«Голос Минувшего». 1915 г.
126
Ее книга «Семейная хроника» переведена на русский язык. Гр. Л.А. Ростопчина умерла в июле 1915 г.
127
Издание, по-видимому, выпущено родственниками, так как отрывки из него были напечатаны гр. В.А. Татищевой (рожд. Нарышкиной) в 1912 г. в «Трудах Яросл. Архив. Комиссии», Кн. III, вып. 3, с оговоркой, что в полном виде записки Н.Ф. Нарышкиной появятся на французском языке. Это издание и появилось, при чем указанные переведенные отрывки в значительной степени не совпадают с изданным подлинником.
128
«Голос Минувшего».
129
Напечатано: «Отечественная Война и Русское Общество».
130
Вошла в сборник А.А. Кизеветтера «Исторические Отклики».
131
Кстати, нам кажется, что не это было действительной причиной «опалы» Мало ли от кого общество отворачивалось в «нравственной брезгливости»; с этим мало считались у нас во все времена. Причина опалы крылась в том, что Ростопчин не нужен был более Александру, тем более что дворянское общество, восхвалявшее в 1812 г. подвиги Ростопчина, очень быстро отрезвилось от своего патриотического угара и стало поносить Ростопчина, считая, что он виновник убытков, понесенных во время московских пожаров.
132
«Голос Минувшего».
