В письме «главе германского народа», написанном 28 июня, после совещания с представителями немецкого командования донской атаман обязывался держать «полный нейтралитет» по отношению к «восточному фронту».
372
И в представлении самого Гофмана все же возможно было с теми малочисленными дивизиями, которые были в его распоряжении, занять Петербург и образовать новое русское правительство, и это правительство должно было бы заявить, что цесаревич Алексей жив – в качестве «правителя» действительно намечался в. кн. Павел.
373
Гурко говорит, что они принялись за поиски авторитетного военного, который мог бы возглавить движение, и сам Гурко направился в первых числах июля в Петербург для розыска Рузского или Юденича, так как предварительные сношения с Лукомским и Драгомировым не увенчались успехом в силу несочувствия их «германским планам».
374
Милюков со слов того же неизвестного члена «правого центра» утверждает, что правые круги продолжали свои разговоры о создании монархического правительства, опирающегося на немецкую силу; в этих видах продолжались переговоры с Ритцлером в июле и «даже в сентябре». В сентябре, в сущности, уже не было и «правого центра» с отъездом на Украину Кривошеина, Гурко и др.
375
Немецкая контрразведка существовала не только в Москве, но даже в Ростове-на-Дону, как свидетельствует Деникин.
376
По словам Гурко, старались к делу привлечь Брусилова, который до времени не принял прямого участия (он требовал для восстания сплотить офицерский контингент в 6000 человек), но рекомендовал Дрейера в качестве будущего своего начальника штаба.
377
О переговорах Розенберга с «гауптманом 7» см. повествование Бермондта Авалова.
378
При обострившихся отношениях с Добр. армией в Киеве было закрыто вербовочное бюро добровольцев и стала преследоваться соответствующая пропаганда.
379
Так смотрел на дело монархист гр. Келлер, не веривший «честным намерениям» немцев и убеждавший Алексеева (письмо 20 июля) «предупредить» эти начинания принятием монархических лозунгов (идти за «законного государя, если его уже нет на свете, то за законного же наследника его»).
380
Краснов, впоследствии писавший, что Англия «запятнала себя союзом с палачами» («Русская Лет.» № 1), сам не только ходатайствовал перед Вильгельмом о восстановлении «нормальных мирных отношений между Москвой и Великим Доном», но следуя своей эластичной политике, отправил даже в Москву с письмами Ленину специального посланца.
381
Троцкий в разговоре с членом мирбаховской миссии гр. Ботманом, высказывая подобные же мысли, говорил, что нет только могильщиков, которые похоронили бы большевиков («собственно, мы уже мертвы»). Столь откровенные, казалось бы, неуместные суждения в беседе с агентом немецкой власти можно было бы отнести к присущей Троцкому страсти разыгрывать тактические комедийные сцены, если бы не было свидетельства Сталина.
382
По свидетельству Гельфериха, уже при первом с ним свидании Чичерин заявил, что судьба революции всецело зависит от деревни, которая пока враждебна коммунизму.
383
Несмотря на то что 4 губ. съезд советов Казанской губ. одобрил поведение Муравьева, как и убийство Мирбаха, симбирское предприятие Муравьева не нашло поддержки и с легкостью было ликвидировано.
384
По Брестскому миру они подлежали возврату в Прибалтийский край.
385
Любопытно, что современная не большевистская печать в Петербурге объясняла арест и высылку Ел. Фед., последовавшие 8 мая, тем, что обнаружились «тайные сношения ее с гр. Мирбахом»; в Москве держались упорные слухи, шедшие от близкого Ел. Фед. прис. пов. Дерюжинского, что истинной причиной высылки была обида гр. Мирбаха на отказ вел. княгини его принять.
386
Реставрация и реакция, конечно, не синонимы, – но в глазах большинства социалистов понятия эти были адекватны.
387
Отсылаю читателя к соответствующим страницам моей четырехтомной работы «Трагедия адм. Колчака».
388
