Марков повествует, как в этих целях он во главе карательного отряда арестовал в городе видных деятелей профессиональных союзов, местных меньшевиков, которых он, по существу, ненавидел не меньше большевиков.
389
По утверждению Маркова, как мы знаем, подследственный Соловьев уехал в Покровское.
390
«Демидова мне писала, – показывала няня детей Тяглева: «Уложи, пожалуйста, аптеку и посоветуйся об этом с Татищевым и Жильяром…” Мы решили, что Императрица дает нам приказание позаботиться о драгоценностях». Тяглева подробно описывает процедуру запрятывания драгоценностей. Приведем ее, так как этот рассказ служит существенным коррективом к показаниям свидетелей о том исключительно строгом надзоре, которому подверглись оставшиеся в Тобольске члены семьи, когда комиссары на ночь запрещали запирать двери спален великих княжон, производили обыски и пр. Вот как Тяглева описывает сложную операцию с зашиванием драгоценностей в одежду перед отъездом: «…Мы взяли несколько лифчиков, положили вату и эту вату покрыли лифчиками, а затем эти лифчики сшили. В двух парах лифчиков были зашиты драгоценности Императрицы. В одном из 5 таких парных лифчиков было весом 41/2 фунта драгоценностей. Драгоценности княжон были таким же образом зашиты в двойной лифчик». Их надели в. кн. Ольга, Татьяна и Анастасия; «кроме того, они под блузки на тело надели на себя много жемчугов. Зашили мы драгоценности еще в шляпы». «Кроме того, в летних пальтишках, в которых великие княгини поехали в путь, и в осенних были отпороты пуговицы и вместо них вшиты драгоценности, окружив сначала ватой, а затем шелком…»
391
Соловьев в это время действовал совместно с Марковым 2-м в зарубежных монархических организациях.
392
Может быть, одним из них был тот прис. пов., который в январе принимал участие в снаряжении экспедиции Соловьева. Думаю, что это был прибывший в Сибирь в мае Минятов, погибший в связи с делом еп. Гермогена.
393
Иван Иванов, вернувшись в Одессу, привез с собой тот номер «Уральской Жизни», где был помещен рассказ Яковлева, перешедшего к «белым», о том, как он перевозил Царя из Тобольска в Екатеринбург. Рассказ этот также перепечатан в «Русской Летописи». Безошибочно можно сказать, что никакого «интервью» с мнимым Яковлевым у сотрудника газеты не было – может быть, беседовал он с Кобылинским.
394
Легенда проникла даже на страницы воспоминаний английского посла Бьюкенена: царь погиб, отказавшись подписать Брестский мир. Может быть, не без старания нашего историка революционного движения в России, Бурцева, оказавшего влияние и на «воспоминания» Мельник-Боткиной. Бурцев писал в «Общем Деле», что ему пришлось познакомиться в Берлине с обширными материалами, собранными там, о судьбе Царя. Из этих материалов определенно вытекает, что немцы делали Николаю II предложение содействовать проведение в жизнь Брест-литовского мира и с этой целью желали перевоза его в Москву, где им легче было бы договориться. За месяц до убийства Екатеринбург посетил один немецкий генерал и т.д. Сомнительно, что такие материалы Бурцев действительно мог увидеть. К сожалению, в последние годы своей работы Бурцев нередко прибегал к подобным приемам придачи авторитетности своим заключениям (см. «Золотой немецкий ключ к большевистской революции»).
395
Вслед за Ел. Петр. в июне, как бы в помощь ей, в Екатеринбург приехала целая группа, посланная сербским посланником Сполайковичем, в составе Смирнова, управляющего делами кн. И. Кон., сделавшегося «сербским подданным», прикомандированного к сербской военной миссии офицера Мичича и двух солдат – Божевича и Абрамовича. Еще раньше, в мае, по иницативе Сполайковича, в Екатеринбург приехал офицер сербского Ген. Штаба Максимович, который хотел добиться свидания с Николаем II, чтобы передать ему 30 т., привезенных от Сполайковича. Мотив для свидания был довольно своеобразный – для беседы по историческим вопросам (Максимович был историком).
396
В первый день своего пребывания она, между прочим, посетила дом Ипатьева, но, конечно, не была допущена к находящимся там узникам.
397
Герцог Лейхтенбергский в своих воспоминаниях назвал его человеком неуравновешенным и импульсивным.
398
В нью-йоркском «Новом Русском Слове» некий персидский принц Каджор рассказывал, как и он конспирировал в Екатеринбурге, сносился с офицерами, занимавшимися освобождением Царя (февраль 36 г.).
399
В первом издании быковского очерка следует угроза: «и теперь надо бояться кровопролития».
400
В последующих работах и в эмигрантской печати материал этот заимствуется из публикации в петербургской вечерней «Красной Газете», которая просто делает ссылку на Быкова.
401
Может быть, те, которые приведены у Быкова?
402
