от Мамчура, построившись в шеренгу. Кэп в течении десяти минут что-то говорил, видимо ставил задачи. Потом козырнул, а комбаты в свою очередь приложили «лапы к черепам», повернувшись кругом, направились к батальонам. Наш комбат, майор Каркищенко, был больше похож на саблезубую белку из мультика «Ледниковый период», но немного разжиревшую, но не дай вам Бог встретиться с ним в рукопашной. Майор подошел к строю и вызвал к себе командиров рот. Что-то им рассказал и распустил. Потом Нестеров вызвал к себе нас. Я подбежал и встал возле командиров взводов на свое место. Лапу к уху и доложил о своем прибытии.
— Значит так, товарищи офицеры, — начал Нестеров, — мы через три часа должны выступить в направлении на второй кордон Мекензиевского лесничества. Оседлать высоту и держаться до упора, а упор, как вам известно, у нас раздвижной. Идти будем форсированным маршем, не зажигая огней и в радиомолчании. Люди должны быть в касках и бронежилетах. Дороги бомбятся американской авиацией. Никакого отставания, машины почти новые, только снятые с НЗ, то есть поломок не должно быть. Механики-водители вроде тоже не зеленые юнцы с учебки. Но если понадобится, — сами садитесь за штурвалы. Существует возможность встречного боя. Так что подготовьте людей и морально, и материально. У всех должно быть двухдневный паек и не менее двух боекомплектов боеприпасов на бээмпэ, а у личного состава не менее пяти гранат и тысячи патронов. Проверить перед выходом боеукладки. С поставками боеприпасов и еды сейчас на переднем крае туговато. Если нету, — подходите ко мне — пойдем на склад получать. Палатки не сворачивать, все оставить на своих местах. Всем запастись питьевой водой и пантоцидом. Проверить у каждого наличие перевязочных средств. Пока все. Если возникнут вопросы — то будем решать по ходу дела. И еще чтобы не было такого — моя хата с краю. То есть, вот мой взвод, мое хозяйство. Ни хрена, товарищи офицеры, сам погибай, а товарища выручай. Понятно? Довести до личного состава в части касаемой. Встать в строй!
И тут меня затрясло. Ведь на передний край идем! Подошел к своему взводу, скомандовал «Напра-а- а-во!» и передал все, что сказал командир роты. Через двадцать минут снова построил и провел осмотр. Все вроде нормально. Еще два часа ушло на устранение некоторых недостатков, батальонный и общебригадный строевые смотры.
Через полчаса подали команду «По машинам». Мои бойцы все уже сидели на броне. Быстро вскочил на бэшку и сел на башню. С ревом машина тронулась, и мои машины не спеша, втянулись в ротную колонну.
Шли на пределе — 70 км в час. Потому что ожидали налета авиации противника, а когда быстро передвигаешься не так то легко попасть. Шли в полном радиомолчании. Наконец-то мы выехали на Камышовское шоссе, по которому должны были выйти на Мекензиевы горы.
Хоть было и темно, но было видна на обочинах дорог обгоревшая разбитая техника, а кое-где еще она догорала. Впереди колонн шли танки с тралами. Это потому что меджлисские банды начали минировать дороги и иногда даже нападать. Как-то раз даже разгромили караван с «двухсотыми». Для незнающих объясняю, «груз 200» — это гроб с покойником. Все татарское население поголовно было выселено под видом эвакуации из Севастополя, а оставшиеся были на учете в органах Службы Безопасности Украины.
По идее мы должны были сменить на участке второго кордона Мекензиевского лесничества 1-ю механизированную бригаду Вооруженных сил Украины, которую отправляли на отдых и пополнение. Сначала думал, что приедем на голое место и, самим придется копать траншеи. Но был по-хорошему разочарован.
Где-то в три часа ночи прибыли на место. Местность освещалась ракетами и артиллеристы иногда «вешали люстры» — стреляли осветительными минами. Неживой свет урывками выхватывал складки местности. Склоны были изрезаны линиями траншей опорных пунктов. Тщательно замаскированная техника была совершенно не видна. Только ночью можно было пронаблюдать оживление на позициях. И то, с величайшей осторожностью — у противника было необходимое оборудование для ночного и теплового видения.
К нам сразу подошли бойцы из пехоты. Я спрыгнул с брони БМП и Пегрикову скомандовал построить личный состав, проверить и доложить. Ко мне подошел прапорщик в замызганном камуфляжном бушлате и позвал в блиндаж. Спрыгнул в траншею вслед за прапорщиком, зашел в блиндаж. При свете керосинки увидел лейтенанта и старлея. У них интересное было обмундирование: у лейтенанта — натовский камуфляж с разгрузкой поверх песочного бушлата, из которой торчали рожки примотанные изолентой друг к другу и пистолет в нагрудном кармане, довершал еще мятый потертый фурик; старлей был в обыкновенном «стекле» с такой же разгрузкой одетой поверх штатовского бронежилета и на голове у него была пятнистая бандана. Лейтенант был либо моим ровесником, либо на год младше. Он был среднего роста с русыми волосами, которые выбивались из-под фурика. А старлей был коренастый и плечистый, с внимательным взглядом черных глаз. Оба ужасно не бритые и грязные. Они сидели и что-то разливали в кружки из фляжки. Скорее всего «шило». Прапорщик тоже был в рваном камуфляже и его берцы «просили каши». Каски валялись в углу блиндажа на койке, автоматы стояли рядом, чтобы в случае чего…
— О-о-о, смена прибыла, — протянул лейтенант, — заходи, мамлей, присаживайся. А мы вас уже заждались. Меня зовут Саней, это Ваня, а — этот прапор — тоже Саня, — с этими словами он достал еще одну кружку и плеснул туда содержимое фляги.
— Ну, как там, в тылу? — спросил старлей, — а то уже две недели безвылазно здесь. У меня во взводе осталось около половины личного состава. А еще эти суки вэвэшники сзади стоят и в случае отступления грозились шарахнуть по нам из всего, что у них на вооружении стоит. Вот и вгрызаемся в землю… Давай выпьем… за Победу… — с этими словами мы опрокинули содержимое кружек и горло опалил чистый спирт — еле отдышался, а они только поморщились немного.
— Какие тут приколы бывают? — спросил я.
— Да разные, но мой тебе совет, выходи почаще проверяй охранение, потому что пендосовские спецназеры здесь по ночам промышляют. Без автомата, броника и каски не моги куда-нибудь выходить. Кстати, с жратвой и боеприпасами здесь хреновато, так что экономь и то, и другое. — сказал Иван. — Почаще смотри в стекла. Потому что я три человека потерял из-за ихнего снайпера. Он, сука, залег в кусты в мертвой зоне и отстреливал моих ребят. Мы его еле уложили из «Утеса». Своего снайпера проинструктируй. Чтобы зря не высовывался и отстреливал тех, кто без автоматических винтовок и тех, кто с рациями. Но америкосы на рожон просто так не лезут. Народ поменьше высовывай и забудь там, всякие «вперед, в атаку». Твоя главная задача — это не пропустить пендосов, а также остаться живым. А для чего? Чтобы побольше их же и отправить на тот свет.
— А кто такие пендосы?
— Да это американцы, эта кличка у них еще с Югославии.
— Да ты его не пугай раньше времени. — сказал Саня, который лейтенант, — Сам дойдет, своим умом, если дурак. Подпускай американцев поближе и лупи со всего, что есть. Здесь можешь боеприпасы не жалеть. Жаль техника у нас устаревшая, не чета ихней. А сам, откуда будешь?
— Я местный, симферопольский. А ты?
— Я из Киева, — сказал Саня — лейтенант, — Иван — из Винницы, Саня — из Донбасса. Ну ладно, мамлей, будем собираться. Кстати, тут к нам собака прибилась — не обижай ее. Она нам один раз очень помогла — пендосов обнаружила, еле отбились. Когда они ночью к нам полезли в окопы. Кстати, при этом деле я обновкою разжился. — показывая на камуфляж.
— Чё, мертвяка снял?
— Да нет, с живого. Захватили одного. Но я его пристрелил, попытался убежать и оказал сопротивление. Вот Иван подтвердит, — и Иван утвердительно кивнул.
— Кстати, когда рации умолкают или непроходимые помехи, советую сразу народ рассредоточить и отправить в щели. Америкосы всегда перед авиационным налетом устанавливают помехи. Наши рэбовцы сделать ничего не могут. Валят из всего до последней железки. Ну, а потом держись! Потом они идут в атаку.
Я вышел из блиндажа и дал команду о начале передачи позиций. Процесс прошел в относительном молчании. Выставил охранение и отправил остальных спать, после того как машины были затянуты маскировочной сеткой, асбестовыми покрывалами и прикрыты сосновыми ветками. Взлетали осветительные ракеты с обеих сторон. Но в основном наблюдали друг за другом в инфракрасные прицелы и приборы
