выше пупка, осталось в джипе. Из разорванного живота хлынула белая пена с какими-то темными сгустками и вывалилась связка кишок, уже почти превратившихся в желе.
Вонь стала просто невыносимой.
Кристина выругалась так, как не пристало ругаться даже девушке с пистолетом-пулеметом.
Дмитрий едва успел отшатнуться к другой дверце и склониться над подножкой. Его вырвало.
Странно, но после этого немного полегчало.
Когда Дмитрий снова повернулся к трупу, вернее, к той его половине, что еще лежала в салоне, Кристина аккуратно, стараясь не испачкаться, зачем-то влезала на заднее сиденье.
— Такую машину загадила, — попенял Дмитрий. — Не жалко?
— Забудь о машине. — Девушка на него даже не взглянула. — Считай, что ее у нас больше нет.
Ну да, конечно. Бронированная тачка ведь уже «засвечена», как выразилась Кристина.
Придерживаясь за спинку переднего сиденья, девушка склонилась над верхней половиной трупа. С гримасой отвращения протянула руку.
Ищет что-то? Оружие? Паспорт или удостоверение личности?
Да, в машине обшаривать покойников было не очень удобно. Но не вытаскивать же ради этого расползающиеся и разлагающиеся буквально на глазах останки?
Впрочем, как вскоре выяснилось, ни документы, ни стволы Кристину не интересовали. Девушка расстегнула рубашку на груди мертвеца и, отодвинув ворот, обнажила его левую ключицу — одно из немногих мест, не затронутых пулями.
— Ты чего делаешь? — нахмурился Дмитрий.
В голову полезли совсем уж нехорошие мысли.
На этот раз ему не ответили. Из кармана своей черной мешковатой куртки Кристина вытащила маленький — с авторучку — фонарик. Луч синего, с явственным фиолетовым оттенком (ультрафиолет, что ли?) света скользнул по ключице.
На бледной коже, вернее, даже не на, а, как показалось Дмитрию? — под ней, проступил отчетливый рисунок. Серп с короткой рукоятью и вогнутым месяцевидным лезвием.
Что это? Скрытая татуировка? Клеймо?
Дмитрий вопросительно глянул на Кристину.
— «Серпы», — пробормотала она. — Я так и знала.
— Что ты знала? — спросил Дмитрий.
— Нужно уходить. «Серпы» — шустрые ребята.
— Кто такие «серпы»?
— Потом, — отмахнулась она.
Дмитрий настаивать не стал.
— Сам из машины вылезешь? — спросила Кристина.
— Наверное, — ответил Дмитрий.
Боли в ноге не чувствовалось.
— Тогда вылезай.
— А ты?
Она его словно не слышала. Спрятав фонарик, девушка извлекла из аптечки-чемоданчика шприц. На этот раз — пустой.
Короткая, но необычайно толстая игла вошла в ключицу мертвеца. Кожа лопнула. Заструилась белая пузырящаяся жидкость.
«Изнутри плечо проела, что ли…» — подумал Дмитрий.
Кристина досадливо сплюнула и, пятясь задом, выбралась из джипа.
Дмитрий вышел с другой стороны. Придерживаясь руками за машину и стараясь не наступать лишний раз на простреленную ногу, обошел бронированный внедорожник. Раненая нога не болела совсем. Видимо, впрыснутое туда обезболивающее было из разряда мощных препаратов. Думать о том, какой ценой это достигнуто и каким будет отходняк, не хотелось.
Прихрамывая — пожалуй, больше для виду и самоуспокоения, чем по необходимости. — Дмитрий направился к Кристине. Та как раз меняла иглу на шприце.
Для чего, интересно?
Перемазанная пеной иголка полетела на землю. В лунном свете блеснула новенькая, чистая.
Девушка склонилась над оторванной нижней частью трупа, которая была не так сильно повреждена пулями. Правая нога вообще оказалась целой. Вот в нее-то Кристина и вогнала шприц. Куда-то под колено.
Белая пена из-под кожи на этот раз не потекла. Вместо нее Кристина начала втягивать в шприц густую темную слизь. Слишком густую и слишком темную, чтобы быть обычной человеческой кровью.
— А это тебе зачем? — удивился Дмитрий.
— Я же сказала: все объяснения — потом. Слишком долго и слишком много придется рассказывать. А времени — в обрез.
— Ну-ну.
Подождем…
Кристина сняла и выбросила иглу. Закрыла шприц пластиковым колпачком. Что-то шепнула. Если опять заговор, то теперь-то уж вряд ли — целебный.
Девушка сунула добычу в карман. Взяла из джипа пистолет-пулемет (это действительно был «Каштан») и пару неиспользованных магазинов. Затем требовательно мотнула головой:
— Все. Уходим.
— Далеко? — поинтересовался Дмитрий.
— Нет, тут рядом. Помочь? — Она подставила ему плечо.
Дмитрий отмахнулся. Если рядом, то он как-нибудь доковыляет и сам, без живой подпорки. Рана-то не беспокоит.
Где-то вдали истошно выла сирена.
Верхний свет в просторном кабинете был выключен. Горела только старомодная настольная лампа, освещавшая не столько лицо человека, сидевшего за столом, сколько его руки. Сухие ладони лежали на пухлом цветном издании. Длинные пальцы поглаживали и словно бы прощупывали разворот «Метрополии».
«Мертвое Братство», — кричал с газетных страниц заголовок, набранный крупным броским шрифтом.
Возле стола навытяжку стоял посетитель. Хозяин кабинета так и не предложил ему сесть.
— Читал? — Тонкий указательный палец ткнул в статью.
— Так точно, господин Магистр, — отчеканил посетитель. И добавил после недолгой паузы: — Конечно, прочел. Сразу же, как только вышла газета…
— Тогда тебе повезло, Командор. Тираж уже изъят из продажи и уничтожен.
Тот, кого назвали Командором, предпочел промолчать.
— Что с журналистом? — спросили из-за стола. Ноготь хозяина кабинета подчеркнул подпись под статьей. — Почему сейчас здесь стоишь ты, а не он?
— «Серпы» вышли на него первыми и…
Говорившего оборвали.
— «С-с-серпы»… — В этом слове, выцеженном сквозь зубы, ненависти было больше, чем яда в змеиной слюне. — Опять «серпы» опережают «якорей»! Это позор для всех нас, но в первую очередь — для тебя лично, ты не находишь, Командор?
— Позвольте, господин Магистр… — начал было посетитель.
И снова ему не дали закончить.
— Объясни мне, почему «серпы» нашли журналиста, а мы не смогли этого сделать.
— Вы же знаете, они сильнее, у них больше людей и шире агентура, — вздохнул Командор.
— Значит, нам нужно брать не числом, а умом! Если этот газетчик уже у них, «серпы» станут еще
