— Что? —
насторожился Виктор.
— Уходить надо, — бросила она, вскакивая на ноги. — Быстро.
Дальнейшие расспросы были излишними. Без нужды поднимать кипиш Костяника не стала бы.
— Эй, чего дергаетесь? — окликнул их придремавший, но спавший лишь вполглаза Костоправ.
А-Ка молча потянулся за автоматом.
— По быконям! — приказал Виктор. — Привал окончен.
Подсадил Костянику, запрыгнул в седло сам.
— Ну что опять за непонятки такие котловые?! — недовольно бурчал лекарь, тоже весьма проворно, впрочем, влезая на быконя. — Эти мутанты долбанные у меня в печенках уже сидят!
А-Ка расположился на быконе позади Костоправа, и негодующее бормотание лекаря они дослушивали уже в движении.
— Никакой жизни, мля, от них нет! Ни одна тварь, так другая, но обязательно где- нибудь нарисуется! Чтоб их всех спиралью наперекосяк! Ни поспать не дают, ни пожрать, ни поср… Ма-а- ать!
По густым зарослям ломанулась чья-то туша, лишь немногим уступающая по размерам быконю.
А-Ка вскинул автомат.
— Не нужно, — неожиданно остановила его Костяника. — Этот сейчас не опасен.
Кто этот? Виктор успел заметить только щетинистый кабаний горб и внушительные загнутые кверху бивнеобразные клыки, мелькнувшие в зелени. Секач? Или какая-то местная его разновидность? Вообще-то не самая безобидная тварь. Но странно: котловой мутант действительно на них не бросился. Сквозанул, не задерживаясь, дальше в лес.
Что-то прошелестело в траве справа. И почти сразу же — слева. И опять — справа. Что-то с хрустом пронеслось по кустарнику. Какое-то движение обозначилось в кроновых мхах. Сверху посыпалась труха, листья и сухие сломанные ветки.
А-Ка нервно дергал стволом туда-сюда, Костоправ схватился за цеп. Но на них по- прежнему никто не нападал.
— Звери убегают, — пояснила Костяника. Голос ее был встревоженным.
— От кого? — спросил Виктор.
— От крысюков!
— Это еще кто такие?!
— Лучше бы тебе не знать!
После недолгой скачки Костяника попросила Виктора остановить быконя. Девушка долго и пристально смотрела в ту сторону, откуда они сбежали.
Теперь в лесу было тихо и спокойно. Однако, похоже, тишина эта не очень радовала Костянику. Она указала новое направление движения. Отряд резко повернул влево. Потом — еще один поворот. И еще. И снова…
Быкони перешли на шаг. Костяника вертела головой, прислушивалась, всматривалась…
— Слышь, подруга! — первым не выдержал Костоправ. — Ну и какого хрена мы тут петляем, как зайцы?
— Выходим из зоны облавы, — объяснила Костяника.
— Какая еще, к едрене фене, облава?! Мы что, от зеленокожих драпаем или от Инквизиторов?
— Крысюки — хуже и тех и других вместе взятых, — заверила девушка.
— Да что это за твари-то такие?! — потребовал объяснений Виктор.
— Самые опасные из питерских мутантов. Там, куда приходят крысюки, никому жизни нет.
— Почему?
— Уж поверь, есть причины их бояться. Представь себе больших крыс. Свирепых. Прожорливых и вечно голодных. Во-о-от с такими зубищами, — Костяника изобразила длину не самого короткого кинжального клинка. — Быстрых и ловких… Крысюки и по земле бегают не хуже зеленых полулюдей, и по деревьям скачут, как хищные белки. Ты кстати заметил, что здесь нет птиц?
А ведь и правда! Куда-то подевались даже вездесущие враны. Причем давно уже.
— Крысюки разоряют гнезда на несколько переходов от Питера, — продолжала Костяника. — Они всегда прут толпой. Но главное даже не это. Хитрые, заразы — вот в чем их главный козырь. Они и произошли-то от неглупых зверьков, ну а сейчас вообще поумнели — жуть. Охотятся, как люди. Гонят добычу либо на засаду, либо к воде. Причем выбирают такие водоемы, в которых нет или почти нет крупных хищников. Не любят делиться.
— К воде, говоришь? — удивился Виктор. — Так, значит, крысюки эти еще и плавать умеют?
— Вообще-то не очень хорошо. Но достаточно для того, чтобы выловить у берега тонущую или уже утонувшую добычу.
— И что, они никого не боятся?
— Никого.
— Даже Гуси?
— Ну… Если у них будет выбор и другая добыча — на тропу Гуси крысюки не полезут. Но и Гуся тоже старается не заползать на их территорию.
— А если выбора и добычи не будет?
— Тогда и на Гусю попрут.
— И что, загрызут?
Костяника пожала плечами:
— Их много. Зубы у них — большие и острые. Челюсти сильные. Могут
и
загрызть. Стоп! — Костяника вдруг переменилась в лице. — Назад! Быстрее! Здесь уже не проехать!
В голосе девушки не было ничего, кроме паники. А паника — заразная штука. Они повернули быконей.
Виктор оглянулся уже на скаку. И увидел их.
Крысюков.
Лес снова оживал. Десятки шустрых серых холмиков сновали между деревьями. Крупные, нет, огромные крысообразные существа целенаправленно двигались в их сторону. За первой волной шла вторая. Да и за ней тоже что-то уже копошилось в лесу.
Тварей, конечно, было меньше, чем мурашей. Но наступали они быстрее, и притом не только по земле: в зелени кроновых мхов тоже замелькали серые пятна. Похоже, на охоте мутировавшие грызуны делали ставку не на маскировку, а на хитрость, скорость и численное превосходство.
Несколько особенно крупных и проворных особей выскочили откуда-то с флангов и бросились наперерез быконям. Виктор разглядел волочившиеся по траве голые черные хвосты, похожие на змей, маленькие злобные глазки на вытянутых мордах и торчавшие под мордами клыки, размеры которых, как оказалось, Костяника ничуть не преувеличила.
Костоправ по своему обыкновению крыл мутантов матом. А-Ка, сидевший за его
Вы читаете Купец
