спиной, открыл огонь из автомата. Шмалять на скаку было не очень удобно, но Стрелец все же свалил короткими очередями с полдесятка тварей, гнавшихся за быконями, и сбил еще парочку крысюков, оказавшихся почти над головами всадников. Мохнатые длиннохвостые тела упали из кронового мха, словно крупные перезревшие плоды.
В глубине души Виктор надеялся, что вокруг убитых и раненых крысюков возникнет спонтанная грызня и свалка, которая хотя бы ненадолго отвлечет преследователей, однако этого не произошло. Впрочем, и оставлять дармовое мясо без внимания твари тоже не стали. Пробегавшие мимо крысюки один за другим вырывали из окровавленных, дергающихся тушек сородичей изрядные куски и пожирали их на ходу. Но это ничуть не замедляло продвижения серой рати. Дисциплина у мутантов была как в ордынском тумене.
А-Ка потратил на крысюков целый рожок, но казалось, будто Стрелец не выпустил ни одной пули. Тварей было все так же много, и они были все столь же решительны.
Единственное, на что сейчас оставалось уповать, — так это на скорость быконей. Виктор уже подумывал о том, чтобы срезать тяжелые седельные сумы, но животные, почувствовав, что находятся на волосок от гибели, прибавили ходу.
Минут через десять бешеной скачки серые твари исчезли из виду. Однако вряд ли они отказались от преследования.
— Может, снова попробуем свернуть? — предложил Виктор.
— Без толку, — мотнула головой Костяника. — Если не получилось уйти от облавы сразу, теперь лучше и не пытаться. Крысюки все равно не отстанут. Будут гнать в общую кучу. А загонять добычу они могут сутками.
Ответ Костяники оптимизма не внушал. Перегруженные быкони в таком темпе долго не протянут. И если впереди ждет крысюковая засада — кранты. Впрочем, если твари гонят добычу на воду — в этом тоже хорошего мало. Не известно, как там Костяника, но и сам Виктор, и Костоправ, и А-Ка — пловцы неважнецкие. Да и быкони вряд ли смогут плыть быстрее крысюков. Даже если будут без груза.
Запах воды Виктор почувствовал еще до того, как они выехали на берег.
Лес расступился, открывая скалистый обрыв справа и спускавшуюся вниз каменистую осыпь слева. Впереди раскинулась бескрайняя водная гладь, подернутая крупной рябью. Вода была иссиня-темной, мрачной какой-то. Лезть в такую совсем не хотелось.
Вдали виднелся небольшой скалистый островок, больше похожий на торчащий из воды клык. Даже если бы удалось добраться до него вплавь, вряд ли получилось бы подняться по отвесным мокрым и скользким камням.
Быкони остановились у воды. Хрипящие, уставшие, они едва держались на ногах.
— Костяника, что это? — спросил Виктор. — Море? Северное?
— Озеро, — покачала головой девушка — Онежское.
Она то высматривала что-то на горизонте, то тревожно
оглядывалась назад.
Озеро, похожее на море… Озеро, берегов которого не видно и переплыть которое невозможно. Вот куда гнали их крысюки! Впрочем, не только их. Вдоль берега металась самая разнообразная живность. Виктор увидел на краю обрыва огромного зверя с роговым деревом, растущим из головы и хребта. С другой стороны у водяной кромки бегал, кривоногий кабаноподобный мутант. Сидело на камне и вертело головой существо с длинными ушами и когтистыми передними лапами, отдаленно напоминавшее зайца. Прыгала через расщелины белка размером с волкопса. А вон и сами волкопсы. Целая стая. И пара крупных тварей, похожих на соболяков. И древесный ящер на вершине скалы. А сколько попавших в облаву мутантов еще прячется в зарослях?
В обычных условиях все это зверье уже бы поделилось на хищников и жертв, но сейчас мутанты не обращали друг на друга
в
нимания. Все были слишком напуганы. Ни летающих, ни водоплавающих среди загнанных тварей Виктор не видел. Отступать им сейчас было некуда. Как, впрочем, и людям.
Оставалось одно: дать последний бой на берегу. Что ж, поход был интересный, но неудачный. Они спешились, все понимая без слов.
— А-Ка, — вздохнул Виктор. — Доставай патроны. Костяника, отойди к воде.
Пусть девчонка проживет хоть немного дольше.
Виктор вынул меч из ножен.
Костоправ, разминая кисть, пару раз взмахнул цепом.
А-Ка вытащил из седельный сумы пару снаряженных автоматных рожков.
— Простите, мужики, что завел на погибель, — вздохнул Виктор.
— Купец, едрить твою, не мели чепухи, а! — поморщился Костоправ.
— Знали, куда шли, — широко улыбнулся А-Ка, глядя в пасмурное небо и ловко набивая патронами еще один магазин. Стрелец вздохнул полной грудью. — Зато нескучно было.
Они замолчали. А что тут еще скажешь-то?
В подлеске появились первые крысюки. Замелькали серые пятна в кроновых мхах. Твари вышли к берегу быстрее, чем рассчитывал Виктор.
— У-у-у, мрази хвостатые! — зло и как-то устало
произнес Костоправ. — Явились, мать их, не запылились.
Лязгнул автоматный затвор.
«Эх, до чего же жалко ребят, — с тоской подумал Виктор. — И девчонку жалко».
— Костяни-и-ика-а-а! —
раздался вдруг чей-то далекий протяжный крик.
Кричали сзади. Со стороны озера-моря.
Глава 40
Небольшое парусно-весельное судно выплыло, судя по всему, из-за скалистого островка.
Округлый яйцевидный корпус. Одна палуба. Одна мачта. Поднятый и свернутый парус. По четыре весла с каждой стороны. На борту — десятка полтора-два человек. По сравнению с длинными галерами и пузатыми торговыми судами Южных морей — так себе суденышко. Лодчонка, а не корабль. Однако на воде ладейка держалась неплохо и даже на веслах шла довольно прытко.
Судно направлялось к берегу. Гребцы работали усердно и дружно. Причем не за страх, а за совесть: Виктор ни на одном не видел ни цепей, ни ошейника. Не было и надсмотрщиков с плетьми, как на африканской галере. На веслах сидели не рабы.
На палубе суетились вооруженные люди. Тускло поблескивали шлемы, кольчуги, наконечники копий, лезвия топоров и обнаженные мечи. У двоих были луки. У одного — самопал. Еще один держал в руках то ли ружье, то ли винтовку. На носу и корме судна были установлены небольшие бомбарды.
Какой-то бородатый мужик в красном плаще с меховой оторочкой, наброшенном поверх пластинчатого панциря, призывно махал руками и орал во весь голос:
— Костяни-и-ика-а-а! Костяни-и-ика-а-а!
Вы читаете Купец
