Громадного белого волкодава, в самом деле, уже подвели к воротам. Пес принюхивался, но признаков беспокойства не проявлял.
«Интересно, а кто же тогда сейчас добро заставное охраняет?» – невольно подумалось Всеволоду. Глянул со стены. Добро охранял Раду – тот самый юный воин, что играл ночью на гуслях-цимбале и распевал песни о славе.
Золтан уже стоял над воротами, когда к Всеволоду подошел Бранко. Волох был озабочен и насторожен – Всеволод сразу уловил настроение проводника.
– Что, тоже беженский обоз не нравится?
– Не сбеги то, – твердо сказал Бранко.
Всеволод почувствовал, как и его собственная тревога возрастает многократно.
– Отчего так думаешь?
– Оттого, что прежде много беженских обозов видеть приходилось, – чуть помедлив, ответил Бранко.
– И что?
– Скотина где? Быки, коровы, козы, овцы? Здесь только лошади, что не в упряжь, а под седло больше годятся. А птица домашняя? Ни в одной повозке ни куры не кудахчут, ни гуси не гогочут. Почему так?
Почему? Всеволод насупился:
– Золтан говорит, богатые поселяне могли взять самое ценное и...
– Золтан Эшти – воин. В воинском искусстве Золтан разбирается хорошо, но ему никогда не понять простого мужика. А какой же крестьянин бросит корову-кормилицу, да еще направляясь на чужбину? Для него ж корова и есть самое ценное, самое дорогое. Уж поверь мне, русич, даже зажиточные поселяне Трансильвании не столь богаты, чтобы оставлять скот и птицу.
– Домашняя скотина замедляет ход, а если надо бежать быстро...
– То и от прочего добра избавляются. А эти повозки гружены сверх всякой меры – не видишь, как тяжело идут?
Всеволод видел...
– А где бабы? Где детишки? – продолжал Бранко. – В иных обозах их больше половины бывало, а здесь – мужики одни.
А ведь в самом деле...
– В повозках, наверное, бабы и дети прячутся, – неуверенно сказал Всеволод, – где ж им еще быть-то?
– А ты слышишь? Плач детей слышишь? Как бабы причитают, слышишь?
Всеволод не слышал. И мрачнел все больше.
– И почему, скажи на милость, все повозки крытые? Простой крестьянский скарб так не прячут.
– Тогда кто же это?
– Кто-то, кто очень хочет пройти перевал. И потому прикидывается беженцами.
Глава 29
Всеволод позвал десятников. Приказал дружине быть начеку. Сам сбежал к воротам. Там уже закончились переговоры с прибывшими.
На заставе царило оживление. Шекелисы бегали, суетились, хватали оружие, влезали в доспехи, отвязывали лошадей от коновязи. Похоже, готовились к бою. Значит, все-таки тревога? Но почему тогда угры отворяют ворота перед странным обозом? Почему не засыпают повозки стрелами? Почему Золтан даже не смотрит на подозрительных беженцев, а вглядывается со стены куда-то вдаль, в глубь ущелья?
Всеволод же видел, как первая повозка уже въезжает на заставу. Возница торопился вклинить ее в ворота, не дожидаясь, пока створки распахнутся достаточно широко. Да они что, все с ума посходили, эти шекелисы?! Не видят разве?!
– Закрыть ворота! – крикнул Всеволод, не особо задумываясь, понимают ли воины Золтана русский. – Не пускать!
Замахал руками, замотал головой. Чтоб поняли.
На него даже не взглянули. Начальником перевальной заставы был другой. Ему и надлежало отдавать приказы.
– Золтан!
– Не мешай, русич, – процедил сквозь зубы шекелис.
По-прежнему не отводя взгляда от ущелья.
– Что?! – Всеволод подбежал к нему. – Что тебе наговорили эти сбеги?!
– Что за ними по пятам гонится черная смерть. Что они едва ушли от нее.
– Сейчас?! При солнце?! Врут! Вся нечисть давно попряталась по норам.
– Не врут. Беженцы говорят не о нечисти – о черных хайдуках.
– Да никакие это не беженцы! Закрой ворота, Золтан!
